Аврора на теплоходе. Анне-Катрине Вестли

спокойно и мирно.

      – Вот и я, Аврора, – сказал папа. – Положи его, пожалуйста, к себе! Мне сейчас с ним не справиться. Мне сейчас справиться бы с самим собой.

      И папа быстро исчез в своей каюте.

      – Мы сейчас сядем каждый на разных концах кровати и будем плавать на волнах вверх и вниз, – предложила Аврора Сократу.

      – Ага, – согласился он. – Это весело.

      И он приплыл к Авроре, после чего Аврора приплыла к нему.

      Мама лежала с закрытыми глазами и не понимала, как её дети могут в такой обстановке играть. Но хорошо, что они играют. Во всяком случае, они с ней, если ей что-нибудь понадобится.

      Аврора с Сократом долго играли в свою игру, но постепенно стали скатываться друг к другу всё медленнее, пока наконец судно не прекратило свои упражнения, и Аврора с Сократом заснули и встали утром уже совершенно отдохнувшими. Аврора взглянула на маму, но та натянула одеяло на голову и полностью под ним скрылась.

      – Мама, – позвала Аврора, – ты проснулась?

      Мама не отвечала, но Аврора видела, что она ещё глубже зарылась в одеяло и, значит, разговаривать не хотела.

      – Пойдём навестим папу! – прошептала Аврора Сократу.

      – Ага, – ответил он и напустил на себя таинственный вид. Он сам не мог бы сказать, почему он это сделал, но всегда, когда Аврора что-нибудь шептала ему, это означало, что она хочет сообщить ему что-то очень важное, и он ужасно это любил.

      Они пошли к папе и попробовали его разбудить. Они долго будили его, и наконец-то он пробормотал:

      – Идите поешьте чего-нибудь, я сегодня, наверное, пропущу завтрак.

      – Идём! – звала его Аврора. – У нас что-то случилось с мамой.

      – Мамы нет, мамы нет, – повторял Сократ. – Идём, – прошептал он, придвигаясь поближе к папе и глядя ему в глаза.

      – Хорошо. Я иду. А где мама? Наверное, она вышла на палубу глотнуть свежего воздуха. Неплохая идея. Я приду сию же минуту. Только что-нибудь на себя накину.

      Когда они вошли к маме в каюту, она лежала и плакала, она даже забыла накрыться с головой одеялом.

      – Ох, что же это случилось? – спросил папа. Мама снова попыталась натянуть на голову одеяло, чтобы никто не видел, как она плачет, но папа задержал её руки и сказал: – Плакать под одеялом душно. Не стесняйся и скажи, что тебя расстроило.

      В самом деле, что же случилось с мамой? С ней, такой деловитой и всегда спокойной. Нос у неё покраснел даже больше, чем у папиной мамы, когда та провожала их на поезд. Всхлипывая, мама попыталась им объяснить:

      – Что с нами будет, Эдвард? Помощницу судьи в Нурланне не должно тошнить на море. Уж лучше бы я поступила на работу в Бесбю, как советовала твоя мама. Представь себе, я вхожу в зал суда и падаю в обморок… Что с нами будет?..

      – Ты зря тревожишься, милая. Я ведь тоже этой ночью не был на высоте. Больше того, мне было гораздо хуже, чем тебе. Но морская болезнь проходит. Мы ведь с тобой настоящие сухопутные крысы.

      – Да, но вот Аврора не болела совсем. И Сократик тоже.

      – Мы в это время играли, – вмешалась