Замурованные. Хроники Кремлевского централа. Иван Миронов

тумбочку.

      На свет были извлечены драгоценные фотографии. «Девчонкой» оказалась та симпатичная барышня на морском побережье.

      – Уважаю, Слава! – похотливо заурчал Заздравнов, разглядывая девушку. – А это кто такая? – спросил Леха, дойдя до Пэрис Хилтон.

      – Секретарша моя, – глазом не моргнул мошенник.

      – А че она такая раздетая?

      – Это в обеденный перерыв.

      – Славян, я тебя реально признал! Красиво на воле жил, как я… Телки, молодые, красивые…

      – Люблю я все красивое и вкусное, – облизнулся Шер, довольный комплиментом.

      – Я тоже дорогую одежду любил, рестораны шикарные…

      – Да что ты пробовал слаще морковки? – презрительно фыркнул Слава.

      – Зачем так говоришь? – обидчиво возразил Космонавт. – Видел бы ты меня семь лет назад. Я дома почти не питался. «Манхэттен-Экспресс» – клуб в гостинице «Россия», помнишь, был такой?

      – Ну.

      – Мы его держали. Для нас всегда там были и стол, и девочки. – Мысль о еде навела Леху на размышление. – Кстати, эта, у вас на завтрак кашу дают? У нас в Лефортово давали.

      – Какую?

      – Ну, там разные. Когда манную, когда рисовую. Тепленькую, на молоке…

      – Здесь тоже наливают, но не всем, – подмигнул мне Слава.

      – А кому? – Заздравнов явно не ждал подвоха.

      – Кто заявление пишет.

      – Да ладно тебе… – недоверчиво махнул рукой Космонавт.

      – Че «ладно»! – Шер изобразил натуральное возмущение встречным сомнением. – Здесь все через заявление: склад, передачи, посылки, каши.

      – А кто не пишет?

      – Кому западло, тот не пишет. Жулики, стремяги. За это не переживай, тебе уже все не западло.

      – Это почему ты так решил? – напрягся Леха.

      – Ты с мусорами сотрудничаешь.

      – Куда ты лезешь, Слава?! Лучше скажи, как заявление писать.

      – В правом верхнем углу пишешь – коменданту…

      – Почему коменданту, везде же начальники?

      – Это «девятка»! Здесь все по-другому. Слушай и не перебивай.

      – Извини, Слав. Лучше сразу напишу это заявление, чтобы потом ничего не напутать.

      Космонавт почесал лысую темень.

      – Есть бумага с ручкой?

      – Дай говна, дай ложку, – проворчал Шер, вручая Заздравнову мятый листок с грубо оборванными краями и еле живой шарик. – Значит, в правом верхнем углу: «Коменданту ИЗ-99/1, в скобочках «ДАХАУ». Записал?

      – Да-ха-у… Записал… А что это такое?

      – Шифр тюрьмы. Теперь следующей строчкой: «Берии Л. П.».

      – Знакомая фамилия. Я ее уже где-то слышал. Че дальше?

      – От такого-то такого-то. Затем посередине листа большими буквами: «Заявление». Готово?

      – Ага. – Леша беззвучно шевелил губами, про себя проговаривая каждую прописываемую букву.

      – Дальше с красной строки: «Уважаемый гражданин комендант, Лаврентий Палыч! Прошу завтракать меня манной и рисовой кашами в связи с энурезом, сотрудничеством со следствием и активной жизненной позицией». Число, подпись.

      – Не