Замурованные. Хроники Кремлевского централа. Иван Миронов

рассказывал про тебя.

      – Понятно, – проскрипел зубами Леха.

      – Только он не говорил, что вы подельники.

      – Он еще не знает, – скривился Космонавт.

      – Ты тоже на 51-й? – усмехнулся Слава.

      – Я? – замялся Леха. – Нет. Какой смысл? Чтоб на пэжэ заехать? Я в раскладах.

      – Значит, грузишь подельников?

      – Я за свое рассказываю, – недовольно рыкнул бандюган.

      – Как это за свое, если у вас ОПГ? Где свое, там общее. Грузишься сам – грузишь всех, – недоуменно констатировал я.

      – Со своей делюгой я сам разберусь, – ощетинился Космонавт. – Тебе что, своей мало?

      – Леша, а ты масти-то какой? – вмешался Слава.

      – Блатной был масти, – натужно выдавил убийца.

      – Масть – не советская власть, может поменяться.

      – В смысле? – рыкнул Леха.

      – Где, говорю, такие погремухи заработал?

      – Ну, Боксер – это я на зоне боксом конкретно занимался.

      – А Космонавт? Погоняло какое-то наркоманское.

      – Это точно! По воле травился, на зоне бросил.

      – Долго?

      – Лет десять.

      – Героин – наш витамин?

      – Ага. Сначала герыч только нюхал, потом по вене стал заряжать. По большому счету, тюрьма меня и спасла.

      Леха, подплясывая в стойке, нервозно задвигался по хате, по ходу нанося по воздуху хуки и апперкоты. Руки у Космонавта впечатляли. Костяшки здоровенных кулаков были стесаны в кровавые мозоли.

      – Что это у тебя за приемчики? – прокряхтел Шер. – Ты решил на нас жути нагнать?

      – Э-э-э. Не-а, – растерянно-глупо хохотнул Космонавт. – Это – того. Тренируюсь. Того я, это, на спорте… Вы не курите?

      – И ты бросишь, – ответил Слава с улыбкой отеческой заботы.

      – Я сдохну без сигарет, нервничаю много. И так спать не могу. – Леха достал из кармана куртки распечатанный «Винстон».

      – Только кури у тормозов, – поморщился Шер. – И проси вертухаев, чтоб вытяжку включали. А лучше всего скрути из старых газет трубу, типа дымовой, и через нее выдыхай прямо в вентиляцию.

      – Давай, Слава, прекращай… В трубу… В тюрьме сидим. Сам-то понял, что сказал? – оскалился Боксер.

      – Понял, чем дед бабку донял. А почему ты должен курить в ущерб нашему здоровью? – распалялся Шер.

      – Ты еще запрет на куреху поставь, – рыгнул Космонавт и с зажженной сигаретой удалился на дальник.

      – Черт – закатай вату, – вполголоса определил Слава. – Через неделю он сам сломится или под шконарь полезет.

      – С какой стати? – засомневался я.

      – Увидишь, – интригующе улыбнулся Шер, потирая руки.

      Фамилия у душегуба и бывшего наркоши была подходящая – Заздравнов. Как позже выяснилось, Леша шел говорящей головой по делу кингисеппской группировки. На показаниях его и Сергея Финагина по кличке Фин крепили в том числе и Сухаря, и Алтына. Самому Космонавту предъявляли соучастие в убийстве в девяносто втором молодого дагестанца за то, что тот слишком усердно искал своего без вести пропавшего брата – коммерсанта, который трудился