Обед у людоеда. Дарья Донцова

с визгом шлепнулась на четвереньки.

      – Не трогай мою жену! – заорал Андрей и стукнул Аню по спине.

      Теперь дрались уже четверо.

      – Сделайте что-нибудь, – стонала Зюка, – разнимите их.

      – А ну молчать! – гаркнул мужик, похожий на генерала Лебедя.

      Потом он вытащил откуда-то огромный черный пистолет и пальнул в потолок. На кровать хлынул поток мелких стекляшек, хрустальная люстра разом лишилась своих вульгарных висюлек.

      Воцарилась тишина.

      – Боже, мое лицо, – всхлипнула Зюка.

      Потом повернулась ко мне и спросила:

      – Посмотрите, нет ли ссадин?

      Я окинула взглядом ее подозрительно ровную, лишенную морщин явно оперативным путем физиономию и заверила:

      – Полный порядок.

      – Слава богу, – промямлила Зюка, – я чуть с ума не сошла от ужаса! Не дай бог порезать кожу! Потом не восстановится, придется на шлифовку ложиться!

      Дрожащими пальцами она принялась ощупывать лоб, щеки и подбородок. Остальные, тяжело дыша, не произносили ни слова. Я смотрела на вспотевшую Ирочку, рыдающую Валерию, растрепанную Аню, красного Бориса Львовича и обозленного Андрея… Да уж, поцарапанная морда – это не самое плохое, что приключилось за последние два часа. И что за придурок этот милиционер! Ну почему он молчит, когда наконец все заткнулись?

      Внезапно Максим Иванович отмер, тряхнул волосами и, глядя на высыпающиеся из кудрей осколки стекла, спросил:

      – У вас есть разрешение на оружие?

      – Итить твою налево, парень, – вздохнул «Лебедь». – А там, среди тех, кто место происшествия осматривает, нет ли кого постарше?

      Глава 4

      На следующий день, где-то в районе полудня, я сидела в кабинете следователя Еремина Анатолия Сергеевича. Парень выглядел тоже молодо, но на лице его не было застывшей гримасы описавшегося щенка. Наверное, он всего на год-другой старше Максима Ивановича. Но именно этот год и сделал его опытным, хоть и молодым, профессионалом. Мне пришлось рассказать Анатолию про «Алиби». Я ничем не рисковала, агентство зарегистрировано было по всем правилам, а я оформлена на работу совершенно официально. Еремин отнесся ко мне великолепно, угостил отвратительным чаем «Пиквик» и почему – то был предельно откровенен.

      Ситуация складывалась для Ани наихудшим образом.

      – Она знала, кто любовница мужа? – поинтересовался Анатолий.

      – До того, как получила фотографии, нет.

      – Она видела снимки?

      – Не могу утверждать, но хозяин агентства сказал, что ей покажет. Вы у него узнайте.

      – Обязательно, – заверил следователь. – А «Айриш Крим» кто-нибудь еще пил?

      – Нет. Гости все терпеть не могли этот ликер. Аня обронила фразу, что она специально для Жанны купила бутылку. А отчего погибла Малышева? Неужели от удара?

      – В рюмке с ликером обнаружен цианистый калий, – спокойно пояснил милиционер, – причем в таком количестве, что хватит на полнаселения Китая. Понятно? Падала она уже мертвая, двух секунд хватило, чтобы «коньки» отбросить. А отравила напиток гражданка Ремешкова.

      Он