Обед у людоеда. Дарья Донцова

обходят их стороной.

      Одно время я лелеяла надежду свести вместе Катю и Володю. Но после четырех неудачных замужеств подруга зареклась еще раз идти в загс. Хотя из них могла бы получиться идеальная пара – ни его, ни ее никогда нет дома. Общались бы по телефону и никогда не ругались. Но Костин как-то сразу стал нашим другом, а изменить подобный статус трудно. Так Катя и не превратилась из Романовой в Костину. Зато у нас есть надежный, как пистолет «ТТ», приятель. В прошлом году мы ухитрились обменять его новую жилплощадь в весьма отдаленном районе на соседнюю с нами квартиру. Теперь весь этаж принадлежит нам, в случае необходимости стучим в стенку, и Володя возникает на пороге, если, конечно, он дома.

      Но сегодня никто не откликнулся. Я сунула колотушку в ящик и спросила:

      – Ну, и кто мной интересовался – Анатолий или Максим?

      – Нет, – пробормотал Кирюшка и взял со стола листок. – Дробов Петр Валерьевич, он и телефон оставил…

      Недоумевая, что еще за новое лицо появилось на горизонте, я быстренько набрала номер.

      – Дробов слушает, – раздалось в ответ.

      – Моя фамилия Романова, вы звонили…

      – Вот что, гражданочка, – сурово сказал милиционер, – извольте явиться и получить свой паспорт.

      – Паспорт?

      – Да, до пяти! – рявкнул Дробов. – Улица Планерная, дом 7.

      Я изумилась до глубины души. Это же наше районное отделение!

      – Но я не оформляла новый паспорт. – Я робко принялась отбиваться. – Мой в сумке лежит.

      – Вы проверьте, – железным тоном отчеканил Дробов, – ежели не найдете, то бегом сюда. Впрочем, если обнаружите, тоже давайте к нам.

      – Ладно, – растерянно пообещала я, – вот только посуду помою.

      – Сумочка у вас какая? – немедленно поинтересовался мент.

      – Черненькая, лаковая, на длинном ремешке, внутри два отделения, кармашек на «молнии»… – ответила я.

      – Ага, – удовлетворенно вздохнул собеседник, – значит, жду!

      Следующие полчаса я искала паспорт. Но он как сквозь землю провалился. Более того, пропала и сумка. У меня их всего две. Одна побольше, из черного материала, похожего на прорезиненную мешковину, сверху налеплен фирменный знак «Ле Монти». Сережка подарил мне эту торбу на Новый год. Спору нет, сумка очень удобная и какая-то безразмерная, в нее вмещается абсолютно все: косметичка, щетка для волос, детектив, ключи, яблоки, бананы… Только раздувается в боках. Я ее обожаю, а вот маленькую, элегантную, так называемую дамскую, терпеть не могу. Ну какой прок в сумке, куда можно положить лишь носовой платок? Для всего остального приходится брать пакет, очень неудобно. Так вот крохотная сумочка исчезла.

      Петр Валерьевич сидел на втором этаже в обшарпанном кабинете, стены которого были выкрашены темно-зеленой краской.

      – Романова? – рявкнул он.

      – Да, только я не понимаю…

      – Ваша? – все так же сурово спросил Дробов и шлепнул на ободранный стол мою лаковую сумку.

      – Надо