Севастополь в огне. Корабль и крест. Юрий Суходольский

поразила чистая русская речь черкеса, но они не подали вида. Все снова сели за стол. Биля – рядом с гостем. В горнице наступила тишина, было слышно только потрескивание свечей. Али и пластуны внимательно смотрели друг на друга.

      Разговор, согласно обычаю, начал гость.

      – Хорошо ли здоровье хозяина? – спросил он.

      – Бог милостив, спасибо!

      Черкес ударил себя в грудь ладонью и назвался:

      – Али.

      – Как здоровье гостя? – спросил, в свою очередь, Биля, повинуясь старинному обычаю.

      – Благодаря Аллаху, теперь лучше.

      При этих словах Али и Биля встретились взглядами. Каждый из них хорошо помнил свою последнюю встречу. Не забыли ее и остальные пластуны.

      В комнату вошла Ольга и подала гостю умыться. Али не спеша сполоснул руки, отдал полотенце.

      – Как здоровье хозяйки дома? – спросил он у Ольги, склонил голову и добавил: – Да исполнятся желания ее души!

      – Спасибо вам. Бог милует. И вам того же! Кушанье сейчас подогрею, – сказала Ольга и вышла из комнаты.

      Али немного помолчал и снова заговорил:

      – Что нового у вас слышно? У нас в горах говорят, что большая война будет.

      – Вы высоко, вам дальше видно, – ответил на это Биля.

      – Гора только кажется близкой, а идти до нее семь дней, – заметил Али.

      Кравченко наклонился к Чижу и прошептал:

      – Гляди, как по-нашему чешет, черт нерусский!

      Кравченко отодвинулся от Чижа и громко произнес:

      – Война войной, а как бы нам в спину кто не ударил.

      Али сразу заметил скрытый смысл этих слов.

      Биля с осуждением посмотрел на Кравченко, но тот явно остался при своем мнении о происходящем.

      – У нас говорят, что Россия с Оттоманской Портой будет воевать, но турки хотят сразиться с вами чужими руками, – продолжал Али.

      – Правильно говорят, – согласился Биля с этими словами гостя.

      Кравченко снова наклонился к Чижу и тихонько сказал:

      – Вынюхивать приехал.

      В горницу вошел Яков, и Али сразу заметил на его коленях и у локтя следы свежей грязи. Парень перехватил взгляд черкеса, снял бекешу и повесил ее на стену. После этого он встал за спиной гостя, готовый прислуживать ему.

      Али снова сбросил взгляд на его испачканное колено так, чтобы это заметили все, и сказал:

      – Я пришел один и с миром.

      Яков за его спиной утвердительно кивнул.

      – Кто не оказал почета гостю, у того поле не заколосится, – сказал Биля на кумыкском.

      – Куда не заглянет гость, не заглянет добро, – на черкесском ответил ему Али.

      – Добра мы от вас мало по сей день видали, – снова вступил в разговор Кравченко.

      Он отвечал теперь черкесу по-русски, и тем давал понять, что язык его всем знаком здесь.

      Ольга вошла в горницу с блюдом, на котором дымилась вареная баранина. Она опустила его на стол перед гостем, достала из кармана передника дорогой, чеканного серебра кубок и поставила его