Детектив на пороге весны. Татьяна Полякова

Держите фонарь.

      Анфиса взяла у него фонарь, стала на колени и тоже свесилась головой вниз.

      В подполе оказалось просторно и холодно, как бывает только под землей. Воздух был довольно влажный, спертый, и пахло на самом деле какой-то химией.

      Ряды банок уходили за горизонт – огурцы, помидоры, перец. Грибы стояли отдельно, на широкой полке, все пронумерованные по годам и месяцам. Петр Мартынович был исключительно аккуратным человеком. Видимо, он даже пыль с них стирал, потому что банки сверкали, как недавно вымытые. Анфиса повела фонарем и обнаружила бутыли, которые стояли на цементном полу. Некоторые были темного стекла, а другие прозрачные. Видимо, голубая мечта бывшего мента Юры Латышева – самогон. На горлышки темных бутылей были надеты воздушные шарики разной степени надутости, а светлые были заткнуты чистыми тряпицами.

      – А окорока? – вдруг спросил Юра у самого ее уха. – Еще должны быть окорока, свешивающиеся с крюков!

      – И еще неощипанные фазаны и зайцы, – поддержала его Анфиса, – как на фламандском натюрморте.

      – Куда вашим фламандцам до запасливого русского мужичка!

      – Это точно.

      Он вытащил из-за ремня снятый со стены портрет, пристроил его на пол и вдруг лег на живот, подтянул рукав и зачем-то сунул руку в щель между бревнами.

      – Что там? Дохлая мышь?

      – Сами вы дохлая мышь!

      Что-то звякнуло, и он вытащил руку:

      – Смотрите.

      Это был спичечный коробок и свечной огарок.

      – Вот вам и свеча. Электричества у него в подполе нет, он здесь специально держал свечу и спички. Чтобы светить себе, когда лезешь за самогоном.

      – Вам бы только за самогоном!..

      – Это точно. Держите фонарь.

      Он перекинул вниз ноги, нащупал ступеньку лестницы, которая была прислонена с одной стороны, подтянул себя на руках и спрыгнул вниз.

      – Ну что там?..

      Юра стоял в погребе и оглядывался по сторонам.

      – Что, что там?..

      Анфиса лежала на животе, и свет, который был у нее в распоряжении, весь сливался вниз, туда, где Юра оглядывался по сторонам и трогал рукой стены, и она изо всех сил старалась не ударяться в панику.

      Теперь ей казалось, что привидение со старого портрета – в немецких погонах и фуражке с высокой тульей – сейчас приблизится неслышно, столкнет ее вниз, аккуратно закроет тяжелую крышку, а сверху поставит тяжелый буфет, и больше никто и никогда не найдет Анфису Коржикову и бывшего мента Юру Латышева!

      Юра вдруг пошел по проходу между банками, пригибаясь и не торопясь, и ей стало совсем… неуютно.

      – Юра, вы куда?!

      – Там что-то… есть. Я взгляну.

      – Юра, не уходите, я боюсь!

      Он задрал голову и посмотрел вверх.

      – Ничего страшного. Я здесь.

      – Нет, не уходите!

      – Анфиса.

      – Я тут одна не останусь!

      Он помолчал, нагнулся и стал рассматривать полки.

      – Тут кругом воск. Белый, как у него на руке. Он был здесь в ту ночь, когда его убили. Я должен проверить.

      – Юра, я с вами!

      Тут она сообразила, что ведет себя в полном соответствии