Принц Модильяни. Анджело Лонгони

подпрыгивает в кресле, он закрывает рукой лоб и глаза, как будто хочет стереть ту боль, которую ожидал, но все же надеялся избежать.

      – Вот… она была девственницей.

      В его словах слышится не сожаление – а скорее раздражение в отношении меня, потому что я его опередил. Бедный Микели! Как знать, сколько времени он осторожно «работал» над этим проектом и ждал удобного момента.

      – Ты воспользовался моим расположением!

      Я смотрю на него, пытаясь понять, чего он хочет от меня и от моей семьи.

      – Нет, маэстро, не вашим, разве что расположением Нины.

      Микели едва не теряет дар речи от такого наглого ответа.

      – …Ты хочешь сказать, что девушка… была расположена?

      – Более чем.

      – То есть? Она этого хотела?

      – Очень.

      – Очень?..

      – Я бы сказал, страстно.

      Микели кашляет, вытаскивает из кармана платок и вытирает рот, затем промокает капли пота, выступившие на лбу.

      – И я тоже этого хотел. Так же страстно.

      – Эта девушка работает у меня! Ты должен был избежать случившегося хотя бы из уважения ко мне.

      – Я вас уверяю, что мы долгое время пытались этого избежать всеми способами, но в определенный момент это стало невозможно.

      – Я несу ответственность за эту девушку, ее семья доверила мне ее!

      – Вы несете ответственность за то, что Нина делает после работы?

      – Да! Если на ее честь посягает мой ученик, то да.

      – Нина отдает себе отчет в своих действиях.

      – Я не думаю. Она была подчинена.

      – Мной? Вы ошибаетесь. Скорее, это я был подчинен ею, поверьте.

      – Ты хочешь сказать, что она… взяла инициативу?

      – Я бы сам никогда не осмелился.

      Он кашляет, чтобы скрыть зависть.

      – Это… это уже слишком. Значит, она тебя соблазнила?

      – Я бы не стал использовать это выражение, но если вам, маэстро, так угодно…

      – Ты надо мной издеваешься?

      – Совсем нет. Если бы я не почувствовал эту… возможность, я бы никогда не набрался смелости…

      – Для чего?

      – Выступить с инициативой… Про остальное, маэстро, вы хорошо знаете, вы сами не раз замечали, что ваши ученики пускали слюни… И не только ученики. Нина очень красивая.

      Всеобщее молчание. Все сидят неподвижно и безмолвно.

      – Что ты себе позволяешь? – наконец взрывается Микели. – На что ты намекаешь?

      – На то, что Нина нравится всем.

      Маргерита выступает, разумеется, в пользу Микели:

      – Дедо, ты усугубляешь ситуацию. Понимаешь?

      Я смотрю на маму, которая продолжает сидеть неподвижно, как статуя; она наблюдает за происходящим, чтобы понять, как и в какой момент занять свою позицию.

      Я хочу использовать каждую деталь во вред Микели, поэтому я еще раз пытаюсь поставить его в затруднительное положение:

      – Нина – особенная девушка, верно? Вы же согласны со мной в отношении ее достоинств, иначе вы бы не взяли ее на работу.

      – О каких достоинствах ты говоришь?

      – Обо