О тех годах. Ирина Ильфант

опустил голову, потускнел.

      – А кого бить, Шевчук? Хочется на немцев навалиться, а где они? И своих войск я тоже не вижу. Второго батальона нет. Подойдет ли?

      Шум в воздухе заставил поднять головы и увидеть самолет связи армии. Самолет делал круги. Ища места для посадки. Поспелов и Шевчук замахали руками летчику. Кто- то побежал на поляну и показывал место, где можно посадить самолет. Когда самолет сел, то из кабины влез полковник и тепло поздоровался с Поспеловым.

      – А вы, почему здесь? – спросил полковник Поспелова.

      – В штабе округа имеются данные, что ваш корпус ведет бои западнее, в ста километрах отсюда. Говорили, что уже в Польше воюете.

      – Где? – вырвалось у командира полка, – сомневаюсь в этом.

      Полковник присел на пень и сказал:

      – Выходит, что отступаешь? Может быть, это только твой полк так воюет?

      Поспелов пошатнулся, как будто его кто-то толкнул в грудь, еще ниже опустил седеющую голову.

      – Может быть, – тихо ответил он.

      – А стрельба, слышите?

      Полковник прислушался к звукам стрельбы.

      – Да, с юго-востока гремит.

      – Вот тебе и Польша.

      – Тогда где же командир дивизии?

      – Не знаю, посылал связных, как в море канули. А по радио связаться не удается,– ответил полковнику Поспелов.

      – Дела!– вздохнул полковник и встал с пенька.

      – Ну, что ж, полечу снова искать. А вы воюйте!

      Не поднимая головы, Поспелов протянул ему руку. Полковник улетел, а Шевчук с Поспеловым долго стояли молча.

      « Что за чертовщина творится? Даже в округе ничего не знают. Почему-то решили, что мы сражаемся далеко на западе»– крутилось у Ильи в голове.

      – Слышал, Шевчук? – обратился к Илье Поспелов.

      – Может он прав? Может мы действительно, плохо воюем? Совесть у меня, понимаешь? Не могу я совладать с совестью своей, покоя она мне не дает.

      И не дождавшись ответа, Поспелов поднялся, не разгибая спины, направился к штабной палатке.

      3.

      Петр Семенович сидел возле танка на разостланном брезенте.

      – Илья Петрович! Что вы узнали нового?

      – Полковник, прилетевший из округа, утверждал, будто наша дивизия ведет бои в Польше, – ответил ему Илья.

      – Обождем, Илья Петрович, все прояснится, разберутся. А я вот только с комсомольского собрания. Выступал Федин, наш комсорг. На собрании он высказал: « Смыть надо позор первой атаки, ползли, как черепахи». А из задних рядов ему кричали: «Так жизнь дается один раз!» Что там творилось! Вытолкнули вперед Кондратьева, предложили его исключить из комсомола за трусость. Пришлось уговаривать Федина, чтобы с этим не спешил.

      Шевчука вызвали в штаб полка, и разговор прервался с Петром Семеновичем.

      – Получен приказ из дивизии, – сообщил Поспелов.

      Илья не узнал командира, он очень изменился. Плечи его расправились, на лице была широкая улыбка.

      – Давай быстрее карту!– голос его звенел, как было раньше.

      Он