Отбор женихов для волчицы лунного князя. Анна Замосковная

обнажаются в жутковатой улыбке.

      – А ты лапочка, – посмеиваюсь я. – Огромная грязная лапочка…

      Он резко суёт нос мне под мышку, выдыхает, и я снова извиваюсь в приступе смеха.

      ***

      Руки и спина ноют от перенапряжения: таскать вёдра с водой, промыливать густую шерсть и её выполаскивать, да ещё в таких объёмах, дело и впрямь достойное вступительного экзамена.

      Когда шкура Ариана принимает положенный белый цвет, он выводит меня в следующую комнату: сухую, облицованную лакированным деревом, полную запахов трав. На софе у стены – высокая пачка полотенец. Фен демонстративно лежит рядом с ними – то ли поблажка, то ли проверка на моё желание возиться с царственной тушкой подольше. А рядом с феном светлеет большой деревянный гребень – княжескую шкуру причёсывать.

      – Минуточку. – Юркнув в банное отделение, опрокидываю на себя ведро прохладной воды, смывая остатки пены и грязи. Вернувшись в сушилку, требую: – Отвернись.

      Вздохнув, Ариан усаживается спиной ко мне. Дружелюбно подёргивает хвостом.

      Стягиваю с себя липнущий к коже сарафан, хватаю махровое полотенце с вершины стопки и вытираюсь, отжимаю влажные косы.

      Ариан чуть поворачивает морду. Электрический свет мерцает на белоснежной шкуре.

      – Не подглядывай, – грожу пальцем.

      В ответ – вздох. И морда покладисто уставляется на облицованную деревом стену.

      Закутываюсь в следующее полотенце громадной стопки и плюхаюсь на середину софы.

      – Ариан, мне надо тебя побыстрее высушить феном или подольше обтирать полотенцами?

      Ухом-то он поводит, но отвечать не спешит.

      – В общем, если феном пользоваться нельзя, ты сам виноват. Иди сюда. – Нажимаю на кнопку, из сопла вырывается горячий воздух. – Ко мне, ваше лунное сиятельство.

      Повиливая хвостом, Ариан царственно подходит. Падает под ноги и переворачивается на спину, подставляя под фен мохнатое брюхо и… всё остальное, на этом брюхе вольготно развалившееся, включая мохнатые шарики.

      – Ариан, это неприлично! – я чуть не похрюкиваю от смеха. – И ты же знаешь, у меня склонность эту часть мужского тела проверять на прочность мебелью.

      Фыркая, Ариан переворачивается на брюхо. Направляю горячий воздух ему на макушку, бормочу над острым ухом:

      – Это ты так ненавязчиво похвастал своим достоинством, чтобы передумала и согласилась на секс без обязательств? К твоему сведению: я зоофилией не страдаю, твоя волчья ипостась не представляет для меня никакого интереса, ну кроме как за ушком потрепать…

      Что я и делаю. Ариан выдыхает, губы забавно топорщатся и хлопают, выпуская воздух. А я сушу дальше. Шерсть распушается. Если бы не болели натруженные мытьём руки, если бы не обжигал ладони быстро перегревшийся фен, я бы наслаждалась: больно хороша у Ариана шкура.

      – Из тебя бы вышла замечательная дублёнка, – хвалю я.

      Ариан так выразительно на меня косится, что осознаю неприятность для него этой шутки.

      – Ну, прости, прости. –