Дорога навстречу вечернему солнцу. Ольга Михайловна Левонович

Сборы домой

      Людмила в крайнем раздражении собирала дорожную сумку. Не снимала, а срывала одежду с плечиков в шифоньере. Валентина тоже собиралась в дорогу, но, в отличие от Людмилы, в ровном настроении. Она, как всегда, не спеша, аккуратно складывала платье, спортивный костюм.

      В общежитии уже начали праздновать Новый год. Несмотря на раннее утро тридцать первого декабря, слышались пьяные вопли, хохот, грохотала музыка.

      – Люд, ну ты чего так расстроилась, – уговаривала подругу Валентина, – Ну подумаешь, Глебушка не смог поехать с тобой, гости из Ленинграда – они на время, а ты – навсегда!

      – Он же обещал! Я и маме с папой написала, сказала, что приеду на праздник не одна! А теперь! Ехать одной! Три часа в промёрзшем автобусе! А там что я буду делать, скукота в деревне, понимаешь!

      – Так ты же домой едешь! – вздохнула Валентина, – Я бы рада была проведать своих, но они в двух сутках езды на поезде, ты же знаешь. Вот, еду к тёте. Встретим с нею Новый год, а завтра сюда вернусь.

      – А Глеб! – задыхалась от негодования Людмила, – Променять меня на каких-то ленинградских гостей! Прилетели в столицу сибирского края! Ну и гуляли бы сами. У родителей Глеба в городе квартира приличная, никакой гостиницы не нужно. Но мало им, ещё экскурсовод потребовался!

      – Он тебя не позвал с собой? – поинтересовалась подруга.

      – Не знаю! Может и позвал бы! Когда поняла, что он со мной не едет, и разговаривать с ним не стала!

      – Девочки, – в дверь коротко постучались, и на пороге возникла долговязая фигура однокурсника Андрея, – у вас кусочка сала нет? Хотел картошки нажарить, на одном растительном масле как-то не очень.

      – Андрюша! – Людмила выпрямилась, и вдруг глаза её перестали метать молнии, а загорелись ровным мстительным огнём. И голос изменился, стал вкрадчивым, весёлым даже, – Андрюша, у нас шаром покати, есть нечего. А хочешь покушать настоящих сибирских пельменей, домашних котлет, отведать холодца в колечках лука, с дрожалкой? Да под наливочку?

      Андрюша сглотнул голодную слюну.

      – Андрюшенька, – пела Людмила, – собирайся скорей, сумку мне поможешь донести, тяжелая. Мама просила все банки из-под капусты и варенья вернуть. Да и гостинцев я накупила. Через сорок минут автобус наш. Билет на вокзале купим. Встретим с нашими Новый год, наедимся до отвала, и на дорогу мама полные сумки набьёт. С тобой поделюсь!

      – А что, я мигом, сейчас буду готов! – Андрей стремительно ретировался.

      – Люд, ты что это придумала? А Глеб? А что родители твои подумают. Они же тебя с женихом ожидают!

      – Вот так. Будешь знать, как бросать меня на пороге Нового года, Глебушка! А к Андрею надо присмотреться. Он, в общем-то, очень даже ничего.

      Часть 2. В родном доме

      Они вошли в дом, пригнувшись, чтобы не стукнуться о низкую дверную балку, впустив клубы белёсого пара. Когда распрямились, на них было любо-дорого посмотреть. Людмила – королева в тёмной искристой шубе, норковой шапке. Вид у неё и в домашнем платье важный, а уж в зимней одежде – и подавно. Лицом Людмила бела, глаза карие, ресницы густо-чёрные, нос