Драматургия в трех томах. Том третий. Комедии. Марк Розовский

Ну конечно!.. Где уж нам… Нам, дуракам, не понять!

      АРХИМЕД. Напротив, все очень просто. И одновременно чрезвычайно неожиданно и серьезно. Скажу тебе прямо, без лишней скромности: это новая эра в науке и сознании. Если я доведу сейчас это дело до конца, человечество отныне заживет совершенно по-новому. Это будет революция в умах. Переворот в чувствах. Прыжок в бессмертие.

      ВОИН. Эка куда хватил!.. Неужели все это – на этом песочке? Что-то не верится. Растолкуй мне хоть что-нибудь. Только популярно. Только прошу тебя, проще… и пошлее. Пошлее и проще.

      АРХИМЕД. Понимаешь… Ну, как бы тебе популярно объяснить?.. Ну… Понимаешь… совсем недавно я понял, что все в мире относительно.

      ВОИН. Ну?

      АРХИМЕД. Что «ну»?

      ВОИН. И это все?

      АРХИМЕД. Все.

      ВОИН. Ты что, издеваешься надо мной? Зачем голову мне морочишь?!

      АРХИМЕД. Я не издеваюсь. Я в этом сейчас только что окончательно убедился. Только что в моем жалком мозгу родилась совершенно новая теория – теория относительности. Это потрясающе! Мое сердце ликует… Мне хочется выпить залпом Средиземное море!.. Хочется повернуть колесо истории!.. Как-то в молодости я нечаянно сказал: дайте мне точку опоры – и я переверну мир! Теперь у меня есть точка опоры. Мир будет перевернут.

      Пауза.

      ВОИН. Не надо. Прошу тебя, Архимед, оставь все как было.

      АРХИМЕД. Поздно. Я уже вывел формулу. Разум Эвклида рухнул. Мой завистник Пифагор может идти на пенсию. Я смеюсь над ним. Я плачу.

      ВОИН. Что за формула? Покажи, где она?

      АРХИМЕД. Вот.

      ВОИН. Эта?.. Такая маленькая?.. Такая крохотулечка?

      АРХИМЕД. Да, милый. Эта крошка больше вашего Колизея и красивее Парфенона. Она величественнее миллиарда марцеллов и миллиарда картин.

      ВОИН. Эти три закорючки?

      АРХИМЕД. Они сильнее тысяч моих катапульт. Они выше неба, в них все мироздание.

      ВОИН. Пожалуйста, прочти мне вслух эту формулу.

      АРХИМЕД. «Е» равняется «эм це квадрат».

      ВОИН. И это все?

      АРХИМЕД. Все, дорогой мой.

      Пауза.

      ВОИН. Тогда я просто обязан, я должен вас убить. Боже мой, какой ужас он рассказал. Мне страшно!!! Я вас боюсь. Я вас убью! Убить тебя мало!

      АРХИМЕД. Зачем? Ну, через год, через два, через три – не я, а кто-нибудь другой все равно до этого додумается.

      ВОИН. Через год?.. Через два?.. А через три тысячелетия – не хочешь?

      АРХИМЕД. Не хочу. Я хочу, чтоб быстрее, сейчас… Я при жизни хочу!

      ВОИН. А я как раз не хочу «при жизни». Этого еще не хватало!.. Чтоб мир перевернулся! Я тебе покажу! Я тебя с твоей относительностью на куски разорву. Так дам, что родная мама не узнает. Убью гада!

      АРХИМЕД. Опять за свое. Это я вас всех уничтожу. (Дает Воину под зад.)

      ВОИН. Нет, я вас.

      АРХИМЕД. Ты первый полез. (Бьет Воина еще раз.)

      ВОИН. Кончай, слушай.

      АРХИМЕД. Сам кончай. Я тебя не знал и знать не желаю. (Дает Воину подзатыльник.)

      ВОИН