Невеста желает знать. Сара Маклейн

головой. Пиппа наморщила нос. Ей такое не нравилось. И выводило из равновесия.

      Бум-бум-бум-бум-бум-бум!

      Похоже, неизвестный терял терпение. И удвоил усилия.

      Очевидно, дело у него неотложное.

      Пиппа направилась к двери, скрытой за тяжелыми бархатными гардинами, висевшими на высоте двадцать футов. Массивная дверь красного дерева была полуоткрыта. За ней оказался небольшой темный коридор, тихий и безлюдный, – река Стикс между клубом и внешним миром.

      Пиппа прошла через темноту к входной, обитой сталью двери, еще больше, чем внутри, отсекавшей солнечный свет. Почти ничего не видя, она провела рукой по шву, отделявшему дверь от косяка. Ей стало не по себе. В темноте каждый может подкрасться и схватить ее, а она до последней секунды ничего не заподозрит!

      Она отодвинула засов, потом другой, прежде чем повернуть массивную ручку и открыть дверь, инстинктивно зажмурившись от ударившего в глаза света серого мартовского денька, показавшегося ей ярче летнего восхода.

      – Ну, скажу я вам, не ожидал такого милого приветствия! – произнес вкрадчивый голос.

      Пиппа открыла глаза и подняла руку, чтобы загородить их от света. Слова показались ей непристойными.

      Несмотря на классическую черную шляпу с алой шелковой лентой, трость с серебряным набалдашником в руке, широкие плечи и модную одежду, Пиппа ясно видела: перед ней не джентльмен.

      Собственно говоря, ни один мужчина, джентльмен или нет, не смотрел на нее так, словно был лисом, а она – курицей. Или целым выводком цыплят. Словно, если она не будет осторожной, он съест ее и, улыбаясь, преспокойно удалится по Сент-Джеймс-стрит, с пером, застрявшим между острых зубов.

      От него буквально несло развратом.

      Любая умная женщина убежала бы от него, а Пиппу никак не назовешь глупой.

      Она отступила, вернувшись в темноту «Ангела».

      Он последовал за ней.

      – Вы лучший швейцар. Обычные слуги никогда бы меня не впустили.

      – Я не швейцар, – ответила Пиппа первое, что пришло в голову.

      Его ледяные голубые глаза вспыхнули:

      – Понятно, что вы не мужчина, милая. Старина Диггер сразу это увидел.

      Входная дверь с громким стуком захлопнулась, и Пиппа, вздрогнув от неожиданности, снова стала отступать.

      Когда ее спина уперлась во внутреннюю дверь, она протиснулась внутрь, отодвинув гардины.

      Незнакомец не отставал:

      – Возможно, вы сам Падший ангел?

      Пиппа покачала головой.

      Похоже, именно этого ответа он ждал, потому что его зубы блеснули в полумраке казино. Он понизил голос до тихого рокота:

      – Хотели бы им стать?

      Вопрос словно повис в быстро сужавшемся пространстве между ними, отвлекая ее. Пусть она не знала этого человека, но инстинктивно понимала, что за этой фальшивой улыбкой скрывается распутник, а возможно, и негодяй. И что он знал о пороках все. Именно этого знания она и добивалась всего час назад, требуя ответов у другого мужчины. Мужчины, у которого не было ни малейшего желания делиться своим опытом.

      Поэтому,