Университетские истории. Дмитрий Емец

к Воздвиженскому, хлопнет его по спине так, что у того в груди загудит, и громко крикнет ему на ухо:

      – Воздвиженский, ты крокозябр!

      Воздвиженский напряженно улыбнется, будто понял шутку, а сам отбежит, спрячется за фикус у деканата и страдает:

      – Почему он сказал это мне? Почему именно мне? Почему крокозябр? Что он хотел этим выразить? Чего добиться? Какую тайную мысль преследовал?

      ПРИВЕТЛИВАЯ УЛЫБКА

      – Уже два месяца я учусь здороваться с людьми! – радостно сказал доцент Воздвиженский. – Я интроверт. Раньше мне это было дико сложно. Здороваешься, а сам с ужасом думаешь: «А ну как он сейчас со мной будет разговаривать! Вот он сейчас рот откроет и заговорит! Лучше сделаю вид, что мимо иду и сильно задумался». А сейчас здороваюсь, и мне это нравится. Правда, все равно немножко опасаюсь, что будут разговаривать… погода там, вопрос про как дела. Ненавижу это тошнотство. Но уже научился приветливо улыбаться. Единение чувствуешь, радость. Словно движешься в правильном направлении. Правду говорю, честное слово!

      – А вы, кстати, с нами сегодня не поздоровались! – сказала аспирантка Лена.

      Воздвиженский покраснел.

      НОЧЕВКА У ДРУГА

      Однажды Воздвиженский поссорился с женой и пришел ночевать к профессору Щукину. У Щукина в пустой квартире был матрас из Икеа, стол и два ящика-стула. И какой-то дремучий ноутбук. И больше ничего.

      – Свари мне пельмени, – попросил Воздвиженский.

      – Я не умею варить пельмени, – сказал Щукин. – Но могу написать книгу, как варят пельмени!

      – А яичницу?

      – Я могу написать работу, как делают яичницу. Видишь ли сушествуют самые разные виды яичниц. Тортилья, норвежский омлет, пашот, орсини, шакшука… Это будет хорошая книга, поверь!

      Но Воздвиженский хотел просто есть.

      – А устроить свой быт ты можешь? – спросил он, укладываясь спать на выложенных в ряд томиках ПСС Чехова.

      – Нет! Но я могу написать книгу, как устраивать быт! – воодушевился Щукин.

      – А влюбиться?

      – Ты не понимаешь! Я могу написать книгу, как влюбляются! Это гораздо интереснее, – сказал Щукин.

      Он потушил свет и заснул. И, возможно, ему снилось, что он спит и пишет книгу про сон.

      Глава 3

      ШЕСТИДЕСЯТЫЙ ВОПРОС

      Однажды аспирантка Лена пришла сдавать зачет профессору Горкину, а Горкин торопился и предложил ей:

      – Давайте, я вам просто так зачет поставлю. Вы девушка умная.

      Но Лена была очень честная, просто патологически.

      – Нет, – говорит она. – Я не имею морального права получить этот зачет. Я шестидесятого вопроса не знаю. Пятьдесят девять выучила, а шестидесятый не успела. Лучше я в другой раз приду, на пересдачу.

      Профессор Горкин смертельно испугался, что ему еще и на пересдачу в университет тащиться, и говорит:

      – Я тоже шестидесятого вопроса не знаю. И вообще я доктор наук, а доктора наук только свою специализацию помнят. Так что давайте мне свою зачетку! Я, сказать по секрету, и так уже