Мгновения. Валя Худякова

монохромные вереницы текста, яркие кружки реакций, образы и популярные маски. Первые мгновения реальность выглядит слишком тусклой, серой и пугающе несовершенной после сочного, залитого сплошь чистыми цветами, обволакивающего идеальной, симметричной выверенностью интерфейса Системы, но затем зрение привыкает. Пара секунд, и, принося покой, мир снова расцветает скромными, глубокими и завораживающе сложными красками.

      – Пф-ф, я уж испугалась, что ты не дождался. Все. Выхожу…

      Мне приятно, что ее голос искренне радостный и одновременно встревоженный, с проступающими сквозь спокойствие интонациями облегчения.

      – Ага. Не отвлекайся.

      Сам не верю, что говорю это, да еще и таким мягким обычным тоном без тени сарказма. Удивительно, как человек способен маскировать свои чувства. Внутри все кипит и бунтует, а голос абсолютно спокоен.

      Марта делает пару взмахов руками. Тонкие абрисы ее запястий движутся кругами в застывшем воздухе рабочего пространства, отражаясь множеством искаженных копий среди зазеркалья разноцветных стеклянных перегородок. Изогнутая спинка кресла за ее прямой спиной возвышается подобно изваянию величественного трона, а из огромных окон падает мягкий свет уже перекатившегося через зенит солнца. И в конусах этих лучей, в бликах и переливах стекла, в бархатистой мягкости тканей, во всей этой вдруг наполнившийся таинственным, сосредоточенным молчанием обстановке Марта вдруг представляется мне какой-то древней, вечно юной волшебницей, искусно плетущей своими цепкими, ловкими пальцами запутанные чары из невидимой канвы мира. Локоны ее недлинных волос мерно раскачиваются в такт движениям гибкого тела, слегка задевают узкие худые плечи, открывая и тут же обволакивая плотной тенью застывшее, вытянутое лицо. Она настолько прекрасна, что на секунду у меня перехватывает дыхание, и вся злоба, обида, раздражение мгновенно испаряются, бесследно улетучиваются из сознания.

      Она поворачивается и улыбается. Той самой скромно сдержанной, чуть извиняющейся, чуть задорной, манящей улыбкой, и я, даже не задумываясь, широко и искренне улыбаюсь в ответ. Где-то в стороне, на периферии чувств звучит мягкий, едва заметный сигнал уведомления Системы.

      – Я отправила тебе мою работу. Посмотришь потом?

      Марта, неторопливо и устало опираясь ладонями о подлокотники, встает с кресла, не отрывая взгляда от моих глаз.

      – Ага, конечно.

      Я киваю, тут же подскакиваю на ноги, стараясь успеть подать ей руку. И когда мы вместе выходим на улицу, попрощавшись с коллегами, которые тоже сегодня решили заглянуть на совместные часы, мир вокруг, рядом с ней, тускло меркнет.

      Система

      – Так, ну и что тут?

      Мадс, кряхтя и вздыхая, наклоняется, медленно и с расчетом опускаясь на одно колено, отчего плотная темная ткань его брюк, растянувшись серыми переливами света и тени, вырисовывает крепкие, налитые силой, плавно изогнутые контуры мышц на бедрах и икрах. Он, прищурясь, внимательно смотрит куда-то между мной и огромными Экранами. Его взгляд рассеян, однако я знаю, это просто потому,