Игра взаперти. Виктор Брусницин

как облик женщины не тревожит воображение.

      – Эй, товарищ! Оставим в покое воображение.

      Тут и вспомнилась Изабелла. Олег улыбнулся:

      – Оставить? Ни в коем случае, им хотя бы можно управлять.

      – Ты озорник!

      – Я – он.

      После соития – с Ребеккой и произошло – Огаркова потянуло на русское:

      – Отчего ты меня выбрала? – спросил, с удовольствием, надо признать, лаская кожу девушки.

      – Мне показалось, тебе это нужно.

      Олег сперва обиделся, но затем посветлел:

      – Знаешь, у нас говорят: жалеет, значит, любит.

      Ребекка грузновато повернулась, обняла, горячо дохнула:

      – Ну хорошо, мне надо. С тобой я заведомо независима, твоя травма охраняет.

      Олег удивился, сначала достаточно безэмоционально.

      – Какая травма, с чего ты взяла?

      – Все знают. Ты во сне мечешься и имя говоришь.

      Стало стыдно, даже отстранился. Однако задумался и присмирел…

      Чтой-то меня порой на смерть клонит – желаю обзавестись. У тебя лишней не завалялось?.. Абулия, паралич воли. Или русский сплин? – (русский сплин – ха!) … Впрочем, тут они просчитались, бум жить!

      Итак, стану заканчивать. Люди вынуждены были создавать аналог рая на Земле. Изладили Америку – поняли, человечество несовершенно. И все-таки.

      Протестантская этика рождает уважение к другому (вот отчего у них любят богачей), это порождает жажду собственной силы. Воплощение – пистолет…

      Американец благоволителен на своей территории (иллюзион мудрости, психология пенсионеров) – на деле власть и превосходство. (Справедливости для, социалка здесь – «паблик гудс», общественные блага – за всю ботву, как говаривал мой друг и враг Виталий.) Отсюда в полный рост встает штукерия – янки дает узреть, что такое остальной. Отчего-то мне прежде чуждой казалась простая мысль о точке отсчета. Помнишь? – Христос выдуман для того, чтоб было откуда идти. Америка вовсю показывает взвешенное направление движения человека соответственно управляемости социумов и потенциала личной свободы в исторической перспективе. Тоталитарная самонадеянность (свойственность плебса) и замешанный на прогрессе и цифре индивидуализм американцев, надо признать, более крепкий симбиоз, чем прочие ущербленные издержками архетипа и прогресса же конструкции, – в том числе рефлексия русских. На данном этапе это выражается, по-моему, в простой формуле: не счастье, а комфорт. Рано мы погнались за счастьем. Другое дело: а что же ваще оно такое, и отчего его хоца!

      Подумал: комфорт лишает тренинга, кропотливости, уважения, ответственности. Свобода должна действовать исключительно в рамках созидания, когда этого нет, она греховна.

      Ты знаешь, что мне сказала как-то эта сволочь (ну да, Машка)!? Счастье – это блики земного света на обратной стороне Луны. Помнится, в тот раз она была в лоск пьяна…

      Прекрасно понимаю, что словеса мои риторичны и пристрастны. Пилевать… Так вот, похоже,