.

я кое с кем поделился.

      Мартин улыбнулся одним уголком губ и с коварным видом дернул бровью.

      – Как дела в университете? – спросил он, и Курт почувствовал, что его челюсти занемели и не могут прожевать этот резиновый кусок долбанного осьминога.

      – Да нормально, вроде.

      – А на курсах как?

      Курт с силой протолкнул застрявший в горле кусок и понял, что его песенка спета. «Один раз всего пропустил, ему и то настучали!» – подумал он и проникновенно улыбнулся.

      – Хорошо. Замечательно. Прекрасно. Великолепно. Манифик. Белиссимо. Перфект. Зер гут. Сугой.

      Мартин вздохнул, с нежной улыбкой залюбовавшись этим наглым созданием.

      – Где ты шляешься второй день?

      Курт прыснул и снова начал копаться хаси в своем экзотическом японском ужине.

      – Вчера я был в гостях, а сегодня ходил в музей. Потом мы сидели в кафешке, и меня учили есть мисо-суп этими долбанными хаси.

      Мартин насторожился и с надеждой подумал, что Курт просто сочиняет на ходу.

      – А правдоподобнее ничего придумать не можешь?

      – Так все и было! – обиделся тот и внезапно вспомнил, что у него еще остались вещественные доказательства. Курт быстренько сбегал в свою комнату и принес остатки самодельных конфет, которые ему подарил Кицуне. – Вот, это делает мама того парня, у которого я был в гостях. Рейджи, а ты так умеешь?

      Толстая кухарка вздрогнула над своей плитой, у которой стояла неслышно и невидно до сего момента. С недавних пор Курт начал с ней разговаривать, и от этого ей было еще более неловко, чем когда он ее дичился.

      – Ты завел себе друга? – спросил Мартин недоверчиво.

      – Да, его зовут Кицуне. Еще я подружился с Акумой, но он такой псих! Кстати, его имя означает «демон», представляешь? Видел бы ты этого неврастеника!

      Мартин с обреченным видом покачал головой:

      – Ты и здесь нашел, с кем связаться.

      – А почему нет? Люди – социальные животные.

      – Может, оно и к лучшему. Я заметил, что за последние несколько дней твой японский стал намного лучше, чем за предыдущие пять месяцев. Видать, от уличной шпаны гораздо больше толку, чем от дорогостоящих курсов.

      – Они не уличная шпана, они мои одногруппники! Над одним издевались в школе, а второй – психованный ботаник.

      – Даже так? – удивился Мартин.

      – Да, а что такого? А еще староста пригласил меня на горячие источники.

      В этот самый момент Мартин хлебал кофе и подавился.

      – Это уже слишком! Жертва школьных издевательств, ботаник, староста! А в Манчестере, помнится, ты водился с бездомными! Что не так с твоей способностью заводить друзей?

      Курт пожал плечами.

      – Ну, это Токио, а не Манчестер. Я тут вообще ни одного бездомного не видел. Вот и приходится дружить со всякими психами.

      – В любом случае, – отмахнулся Мартин и подцепил креветку своими хаси, – мне не нравится идея с горячими источниками. Ты еще недостаточно хорошо разбираешься в этих японских заморочках. А ты что думаешь, Рейджи?

      Толстая