Письмо от русалки. Камилла Лэкберг

разрешения, то немедленно верни.

      – Вот так тебе! – воскликнула Белинда.

      Анна бросила на нее строгий взгляд.

      – А тебе, Белинда, совершенно необязательно гонять сестру по всему дому!

      Белинда пожала плечами:

      – Кто берет мои вещи, пусть пеняет сам на себя.

      – Вот скоро родится братик, – сказала Лисен, – он все твои вещи раздерет!

      – Я все равно скоро буду жить отдельно, так что портить он будет твои вещи! – ответила Белинда и высунула язык.

      – Послушай, тебе сколько лет – восемнадцать или пять? – проговорила Анна, не в силах сдержать улыбку. – Почему вы так уверены, что будет мальчик?

      – Мама говорит, что когда у тетеньки становится такая большая попа, как у тебя, – значит, будет мальчик.

      – Цыц! – прикрикнула Белинда, сверкнув глазами на Лисен, которая не совсем поняла, что именно сказала не так. – Извини, – добавила она, обращаясь к Анне.

      – Да ничего страшного, – проговорила Анна, улыбаясь, но в глубине души все же почувствовала себя задетой.

      Стало быть, бывшая жена Дана считает, что у нее толстая задница. Однако даже такие комментарии, которые, впрочем, не лишены были доли истины, не могли испортить ей настроение. Она, без всяких преувеличений, побывала на самом дне, и дети – вместе с ней. Несмотря на все, что им довелось пережить, Эмма и Адриан стали спокойными и уравновешенными ребятами. Иногда ей с трудом верилось, что все это не сон.

      – Ты обещаешь хорошо вести себя при гостях? – спросила мать, глядя на него серьезным взглядом.

      Он кивнул. Никогда в жизни ему не пришло бы в голову вести себя плохо – так, чтобы матери стало за него стыдно. Единственное, чего бы ему хотелось, – всегда и во всем угождать ей, чтобы она продолжала любить его.

      Зазвенел дверной звонок, и мать резко поднялась.

      – Они пришли!

      В ее голосе ему послышалось радостное возбуждение – новый оттенок, встревоживший его. Иногда мать преображалась до неузнаваемости после этого мелодичного звука, который сейчас отдавался вибрацией в стенах ее спальни. Но ведь необязательно, чтобы и в этот раз все было именно так.

      – Давайте повешу ваше пальто, – донесся из холла голос отца, сопровождаемый неразборчивым бормотанием гостей.

      – Иди к ним, я сейчас приду.

      Мать махнула ему рукой, и он ощутил запах ее духов. Она присела на пуфик перед туалетным столиком и еще раз проверила, в порядке ли прическа и макияж, с удовольствием разглядывая свое отражение в зеркале. Он замер на пороге, с восторгом глядя на нее. Когда их глаза встретились в зеркале, между ее бровей пролегла недовольная морщинка.

      – Разве я не сказала тебе, чтобы ты спускался вниз? – спросила она строго, и он почувствовал, как чернота на мгновение снова сжала его в своих объятиях.

      Смущенно опустив голову, он стал спускаться в холл, откуда доносилось гудение голосов. Матери не придется за него краснеть.

      При каждом вздохе горло обжигало холодным воздухом. Он обожал это чувство.