Братья Карилло. Обретая надежду. Тилли Коул

взглянул на нее, в глазах стояли слезы. Мной овладел обычный неконтролируемый гнев, порожденный непомерной ненавистью к самому себе.

      А потом я заметил стоявшего в дверях Вина. Он смотрел с каменным выражением на старческом лице на неоконченную скульптуру.

      – И давно ты здесь? – спросил я, стиснув зубы, и направился за полотенцем, лежавшим рядом с инструментами.

      Я вытер лицо.

      – Некоторое время, – проговорил Вин и прошаркал в комнату, опираясь на деревянную трость.

      Я напрягся, когда он подошел ближе. Мне вообще не нравилось, когда кто-то рассматривал мои творения, и особенно в процессе работы. Я не выносил чужих суждений.

      Нахмурившись, Вин приблизился к скульптуре и медленно обошел вокруг нее. Не обращая на него внимания, я направился за пачкой сигарет и, достав одну, зажег и сделал длинную затяжку.

      Вин подошел ко мне. Я заметил, как он осматривал полупустую студию. Взгляд его зацепился за большую двуспальную кровать в дальнем углу.

      – Ты часто здесь остаешься? – спросил он.

      – Я работаю допоздна.

      Вин кивнул, но в глазах его мелькнуло беспокойство. Я выпустил длинное облако дыма.

      Я не понимал, почему это вообще кого-то волнует.

      – Я знаю, что ты работаешь допоздна, Эльпи. Уже почти час ночи.

      Я провел рукой по лицу. Черт, я проторчал здесь целый день.

      Я медленно перевел взгляд на Вина.

      – Почти час ночи?

      – Да, без пятнадцати минут, – растерянно ответил он. – Я ужинал с друзьями и решил заглянуть. Просто знал, что ты не спишь. Утром мне нужно возвращаться в Нью-Йорк, и я хотел попрощаться. Там сейчас довольно много работы, так что я приеду лишь к открытию твоей выставки.

      Я затушил окурок и натянул черную футболку, покрытую мраморной пылью и глиной, нацепил черные ботинки.

      – Ладно. До встречи.

      – Куда ты так торопишься? – спросил Вин, когда я потянулся за бумажником и ключами от «Эль Камино».

      – В галерею.

      – А-а. По-прежнему ходишь туда каждую ночь, – задумчиво произнес Вин, и я замер.

      – Ты знал, что так и будет?

      Он кивнул.

      – Я разрешил тебе ночные посещения еще до того, как ты приехал. Я понимал, что ты не сможешь сдержаться. И это хорошо. Значит, тебе не так уж безразлична эта выставка, как ты пытаешься показать.

      Я молчал, ощущая себя гребаным придурком. Да, она меня волновала.

      – И ты хочешь проверить, как идут дела?

      Я пристально взглянул на Вина. Я знал, что старый ублюдок не уймется, пока я не заговорю.

      – Я собираюсь дать скульптурам названия.

      Губы Вина растянулись в самой широкой улыбке на свете.

      – Эльпи! Я так рад. Названия придадут им жизни! – Он нахмурился. – Но почему сейчас? Ты же так долго отказывался.

      Перед мысленным взором возникло лицо Элианы, и внутри все перевернулось. Опустив глаза, я поскреб бороду.

      – Прошлой ночью я столкнулся там с куратором. Она попросила меня их назвать. Я согласился. Она оказалась… настойчивой, –