Все учесть невозможно. Марина Серова

взглядом приказал церберу покинуть помещение.

      – Дискета, Таня. Такая вот малость. И когда вы ее найдете, постарайтесь не любопытствовать, что на ней записано. Очень постарайтесь…

      Он смотрел на меня улыбаясь. Но его глаза оставались серьезными. И, черт бы его побрал, в них явно присутствовала угроза.

      «Не садись на пенек, детка, не ешь пирожок. Дядя Гена придет и устроит тебе большой пионерский слет по всем правилам».

      – Чтобы вам не было скучно, – опять растянул он губы в улыбке, – я решил предоставить вам помощницу. Нашу юристку.

      Он нажал на кнопку, и дверь открылась. Цербер застыл по стойке «смирно», и в комнату вошла она.

      У меня начала медленно отвисать челюсть. Не потому, что появившаяся на пороге фемина была очень уж нестандартной. Нет, наоборот, она была вполне стандартной. Даже красивой. Только мне почему-то стало нехорошо. Слишком холодные глаза скользнули по мне с этаким равнодушным презрением, и слишком величественная улыбка слегка раздвинула ее губы.

      Моя будущая помощница щелкнула каблучками и вытянулась на пороге, ожидая дальнейших распоряжений.

      – Познакомьтесь – это Татьяна. Это Ирина. Надеюсь, девочки, что вы не будете ссориться.

      Мы смерили друг друга взглядами и сдержанно кивнули.

      Особенной симпатии между нами не возникло.

      – Теперь я предоставляю вас друг другу. Обсудите план действий и начинайте. Кстати, Танечка, не обессудьте, но Ирина теперь постоянно будет с вами. Для вашей безопасности.

      Вот кошмар-то!

      – Она что, будет жить в моей квартире? – поинтересовалась я.

      – А кто вам сказал, что вы будете жить в вашей квартире? – добродушно расхохотался Халивин. – Нет, моя хорошая. На какое-то время вам придется воспользоваться нашим гостеприимством.

      «Приехали», – подумала я, чувствуя, как все мои надежды на быстрое освобождение тают в воздухе. Сопротивляться, судя по решительному виду моих тюремщиков, было абсолютно бесполезно.

      – Я привыкла к повышенному комфорту, – сообщила я.

      – Не беспокойтесь, такой комфорт будет вам предоставлен.

      Я с тоской посмотрела на все еще зажатый в руке кетчуп. Сейчас я считала его причиной всех моих несчастий. «Проклятый, – подумала я, вертя его в руке. – Какую злую шутку сыграло со мной чревоугодие!»

      Кажется, они решили, что я собираюсь швырнуть в них эту несчастную бутылку, потому что Ирина озабоченно взглянула на кетчуп, потом на своего партайгеноссе, и он заерзал в кресле.

      Я не выдержала и рассмеялась. Ирина нахмурилась.

      – Ну, ладно, – сказала я. – Так и быть. Я у вас побуду. Но совсем немного. И помните – я чрезвычайно капризна в своих желаниях.

      С этими словами я поднялась. Гордо вскинув голову, пошла к выходу.

      «Главное, Танька, не показывать им свой страх, – сказала я себе. – И мы непременно выкрутимся. Вот увидишь».

* * *

      Да уж… Умение вляпываться в истории у меня удивительное… Интересно,