Все учесть невозможно. Марина Серова

Халивин был верным сыном коммунистов, но потом что-то произошло – то ли у «соколенка» выросли собственные крылья, и он решил полетать в просторах необъятной родины в поисках добычи, то ли просто сказалась его любовь к сильной руке, которой он посчитал как раз свою собственную длань с короткими толстыми пальчиками. Так появилась в нашей чересчур демократической стране Партия трудового народа, ПТН. С Геннадием Халивиным во главе.

      Его заунывным плачам о судьбе голодающего русского народа вняли многие. И начали отчислять денежки со своих скромных пенсий на вспомоществование «спасителю»! Ни у кого не появилось мысли, что, судя по излишнему весу, их «спаситель» скорее нуждается в диете, нет – даже этот факт стал доказательством его верной службы интересам народа. «Толстый какой, – лепетала одна бабулька на площади, где как-то раз проходил митинг, – больной, бедняга… А сил для нас не жалеет…»

      Теперь эта светлая личность сидела передо мной, и я не ждала от ближайшего будущего ничего хорошего. Если судьбе захотелось сегодня выступить передо мной в лице Халивина – спаси меня господи от такой судьбы!

* * *

      – Простите меня, что пришлось воспользоваться такими методами, – постарался обаятельно улыбнуться Халивин, буравя меня глазками.

      – Ничего, – улыбнулась я, – вы меня не удивили. Это ведь ваши обычные методы…

      Он нахмурился. Тяжелый взгляд из-под кустистых бровей намекнул мне, что я не очень вежливая девочка. Ну, уж какая получилась, усмехнулась я, с невинным выражением встречая этот взгляд.

      – Как вы ошибаетесь, Танечка, – сокрушенно покачал он головой. – Конечно, милая моя девочка, вы являетесь жертвой пропаганды. Именно поэтому нам и пришлось так поступить. Вы бы никогда не пошли на контакт со мной добровольно, разве я не прав?

      – Правы, – кивнула я.

      – Вот видите, – почему-то обрадовался он. – А виной тому проклятые газетчики, которые рисуют нас дикими зверями…

      – Зверьми, – поправила я механически.

      – А? – остановился он. Кажется, я помешала ему исполнить замечательный номер под названием «Речь вождя».

      – Ничего, это я так. Выступила не по делу. Продолжайте.

      – Так вот, нам приходится прибегать к подобным вещам, потому что…

      – Проклятые газетчики рисуют вас зверьми, – повторила я, безмятежно улыбаясь. – Я это поняла. Надо думать, если нам крупно не повезет и вы станете самодержцем, вы их почикаете. Так?

      Я выставила палец и, словно расшалившееся дитя, выкрикнула:

      – Пиф-паф, ой-ой-ой!

      – Кажется, вы забываетесь. – Мой собеседник вытер с грозного лба капельки пота.

      – Я? – округлила я глаза. – Помилуйте… Я же не хватала вас на выходе из магазина и не тащила на глазах у всех по улицам… Кто из нас, собственно, забывается?

      – Я уже попросил у вас прощения, – обиженно сопя, пробурчал Халивин. – Иначе вы бы не согласились общаться со мной.

      – А вы так этого хотели? – рассмеялась я. – Интересно, вы поступаете так со всеми, кого