На краю одиночества. Карина Демина

ногам. Спину знакомо потянуло, и боль отдалась в ногу, мгновенно парализовав ее. Вот так. Теперь без посторонней помощи Анне не подняться.

      Горячая игла. И еще одна.

      Мышцы деревенеют, будто бы несчастный росток тянет силы прямиком из тела Анны. В какой-то миг она даже испугалась, что сейчас он прорастет внутрь, почти увидела, как корни прорывают кожу, входят в русла кровеносных сосудов, чтобы питаться уже напрямую.

      Глупости. Страшные истории из тех, которые рассказывают ночью в дортуаре, когда наставница покидает его. И рассказывают всенепременно тем низким, страшным шепотом, от которого по спине мурашки.

      Анна слишком взрослая, чтобы верить в подобное.

      – Хватит, – этот голос раздался над ее головой, и холод отступил.

      Исчезла давящая тяжесть.

      И дышать стало легче. Солнце вернулось – и сразу тяжелым, выматывающим жаром. Почудилось даже, что еще немного – и сама Анна вспыхнет. Но нет, обошлось, только, кажется, нога по-прежнему не чувствовалась совершенно. А боль в пояснице нарастала.

      – Сейчас. Позволите?

      В ладонь ткнулся теплый нос зверя.

      – Что ты натворил, баран? – не слишком вежливо поинтересовалась Ольга. – Ей плохо. Ей целитель нужен…

      – Не нужен. – На плечи легли руки.

      – Ты только хуже сделаешь…

      – Помолчи, женщина, – тон был таким, что Анна порадовалась, что она как раз-то молчит. – А ты дыши ровно, просто представь, что ты где-нибудь… не знаю. На берегу? Песочек там, море, солнышко…

      Представлять не получалось, потому что Анна ощущала тьму, которая исходила от мастера. И тьма проникала внутрь ее, принося при этом немалое облегчение.

      – У вас кровь идет, – сказала Ольга отстраненно.

      – Пусть идет, вся не выйдет.

      Значит, не у Анны. Она, кажется, окончательно утратила способность ощущать собственное тело. Нет, она видела его изнутри, и тьму, которая обволакивала ее теплым лебяжьим пухом. Даже странно, что эта тьма может быть такой.

      – Господи, – Ольга закатила глаза. – Вы, мужчины, совершенно невозможны. Пойду поищу полотенце…

      – Лучше два. Вот и хорошо. – Алексей опустился на землю. – Анна, а теперь постарайтесь увидеть свое проклятие, ощутите его, сосредоточьтесь. Это очень важно.

      Анна сосредоточилась.

      Впрочем, проклятие она ощущала и без того. Вот оно, никуда не делось, оно верное по натуре своей, куда верней подруг и даже мужа.

      Темное. Тьма во тьме… и еще тьма, будто цветок распускается, даже красиво.

      – А теперь мысленно дотянитесь и прикажите ему уснуть.

      Как? Анна не властна над ним. Или…

      – Как вы работаете с растениями, – подсказал Алексей. Интересно, неужели он способен услышать мысли Анны? Или вовсе проникнуть в голову ее?

      В воспоминания. Вчерашние.

      Вчера все было правильно и так, как нужно, а сегодня ей стыдно, но не оттого, что произошло, а потому что кто-то совершенно посторонний может взять и подсмотреть… Нет, не может, это тоже страшная сказка. Анна уже выросла из того возраста,