Тирания Ночи. Глен Кук

вояка из Диреции, который двадцать лет сражался с неверными, а теперь решил отправиться домой. Он прямо-таки горел желанием обсудить с да Скесом все подробности военной кампании. Сколора тоже отплывал на запад на борту «Вивии Инфанти». Элс страшно боялся, что он вдруг вспомнит кого-то, кого оба они должны были знать. Но спустя некоторое время стало понятно: Эньо готов болтать без умолку, нужно лишь молча кивать да изредка поддакивать.

      Опаснее всего оказался сам ужин. В качестве основного блюда подавали жаркое. Все сидящие за столом согласились, что угощение отменное. Обычно жаркое готовили из баранины. Это как нельзя лучше подходило Элсу.

      Эньо отрезал от куска мяса поистине львиную порцию и воскликнул:

      – Ха! Пусть трепещут наши враги. Какие же они вояки, если отказываются от превосходной свинины?

      – Так можно отличить истинно верующего от джоскера или дэва, – поддакнул еще один солдат, фыркнув от смеха и забрызгав стол своими соплями.

      Он смахнул сопли рукой, а потом вытер ее о штаны.

      С дэвами все ясно – немногочисленные представители древней религии, зародившейся в Святых Землях еще до того, как началась теперешняя неразбериха. Дэвы, как и прамане, тоже не ели свинину. Их пророки отделились от еще более древних дейншокинов около трех столетий назад, когда отцы-основатели чалдарянской веры, сами считавшие себя дэвами, впервые начали проповедовать. Дэвы уступали в численности чалдарянам и праманам, но тоже имели определенное влияние.

      – Или от дейншокинов, которые и заварили всю эту кашу, – сказал Элс. – А что еще за джоскеры? Я, видать, слишком долго проторчал в богом забытой дыре и совсем отстал от жизни.

      – Так мы зовем людей каифа. По-пеквадски это значит что-то вроде «дурачки из Касра».

      В своих разговорах арнгендцы упоминали восточный каифат, но не упоминали Каср-аль-Зед. Сам же каифат они называли по имени старейшего расположенного там государства – Люсидия.

      Элс отрезал кусок свинины. А что еще оставалось делать? К тому же сам каиф Аль-Минфета загодя отпустил ему грехи. С самого начала было ясно: сойти за своего в краю врагов он сможет, только нарушив предписания веры.

      – Вкусно, – признал Элс. – Особенно по сравнению с той отравой, что обычно подают в Триамолине.

      Настоящий Эльфорд да Скес служил именно в Триамолине перед тем, как отправиться домой.

      – Да уж, – протянул Сколора. – Это вам не червивые галеты с куском протухшего мяса, каким побрезгует даже стервятник. Вот она – романтика солдатских будней.

      Походные тяготы одинаково удручали всех.

      – Лошадей нужно убивать, только если совсем припрет, – отозвался Элс.

      – Вы, братцы, этому совету не следовали никогда. В жизни не видывал более жалких вояк, чем те триамолинцы, которые добрались до Кладезя Дней.

      Элс оглянулся по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли кто их разговор.

      – Если что, я тебе этого не говорил, но герцог Адербл – настоящий осел. Святые отцы его подставили, а сами в это