Целитель – 6. Валерий Петрович Большаков

Лучезарно, как весеннее солнышко.

      Там же, позже

      Лёвин метался по комитету комсомола, бессильно ярясь. Тяжкая ненависть, свинцом заливавшая голову, сочлась в нем с сосущим «порханием бабочек» в животе.

      «Не стоило трогать Гарина… – прыгали рваные мысли, будто хлопья сажи, реющие над костром. – Но и спускать… Как?! И что теперь? Смириться? Ага… Щаз-з!»

      – Сеня, уймись, – лениво сказал комсорг факультета, распечатывая пачку сигарет.

      – Я спокоен, Дим, – выцедил Лёвин. Он резко сунул руки в карманы куртки, затем сложил их на груди. Передернув плечами, уткнул большие пальцы за ремень.

      – Курнешь? – Дим небрежно выщелкнул сигарету.

      – А-а! – раздраженно скривился Семен.

      – «Пэлл-Мэлл»!

      – Ну, давай…

      Прикурив сигаретину, Лёвин зажал ее в дрожащих пальцах.

      Власть комсорга группы невелика, но это всего лишь первый шаг! И, если тебе ставят подножку, ты или падаешь, или… Или сохраняешь равновесие. Чтобы развернуться, и дать пинка!

      От частых нервных затяжек легонько вскружилась голова.

      – В принципе… – Дим сощурился, отмахиваясь от сизой струйки. – В принципе, за Гариным – декан, но Фурсов – один…

      – Один! – кисло бросил Лёвин. – Фурсов – из команды Курчатова, а там держали самых мозговитых!

      Зазвонил телефон, и от неожиданности Сеня закашлялся ароматным дымком.

      – Алё! – сипло вытолкнул он в трубку.

      – Семен Лёвин? – донес телефонный провод.

      – Да, это я.

      – Вас беспокоят из ЦК КПСС…

      Окурок выпал из ослабевших пальцев.

      – …С вами хочет говорить Михаил Андреевич Суслов. Не кладите трубку…

      Звонкий щелчок – и уха коснулся иной голос, твердый и малость окающий.

      – Здравствуйте, товарищ Лёвин, – нетерпеливо начал главный идеолог страны. – До меня дошли слухи, что вы создаете проблемы комсомольцу Гарину…

      – Я… – каркнул Сеня пересохшим ртом.

      – Я не кончил, – резко стегнула трубка. – Михаил Гарин – способный и нужный нам человек. Только на его программах и научно-технических разработках наше государство заработало валюты на сто сорок миллионов долларов. Поэтому у меня к вам, товарищ Лёвин, убедительная просьба – не мешайте Гарину жить, учиться и работать. И не заставляйте нас делать малоприятные для вас оргвыводы. Вы меня хорошо поняли?

      – Д-да… – выдохнул комсорг.

      – До свиданья.

      Держа трубку, как хрупкую драгоценность, Сеня бережно придавил ею рычажки.

      – С-сука Гарин… – плаксиво задребезжал он. – Нажаловался в ЦэКа! Самому товарищу Суслову!

      Дим сидел недвижимо и таращил глаза, пока не дернулся, отшвыривая догоревшую сигарету, обжегшую пальцы.

      – Ах, ты!.. Нет… – невнятно замычал он, держа у губ указательный. – Я вместе с Гариным в метро ехал до самого бассейна, и там часа два бултыхался. Когда бы он звонил в ЦэКа? Не-е… Это кто-то другой. Или другая…

      Лёвин не ответил. Широко раскрытыми глазами он смотрел