Возвращение Орла. Владимир Алексеевич Фадеев

расшифровке языковых загадок, он просто всегда отдавал должное этому очевидному и, не печалуясь о возможных ошибках, соглашался, «что этруски это русские – о-че-видно! И нечего огород городить, а у Максов Юлиусов Фридрихов всегда будут свои резоны…»).

      Говорили, что какой-то предок Анисимыча, по имени Анисим, и скорее всего Васильевич (старшие так и чередовали имена – Анисим и Василий, Василий и Анисим, пока не споткнулись на последнем Евгении Васильевиче, Африке, испугались, видно, оголтелых материалистов и тут же потеряли силу), мог пахать, не вставая с печки, предания о подобных чудаках-богатырях дошли разве что сказкой про Емелю, а в жизни последний Анисимыч специализировался по раскручиванию и закручиванию гаек через стенку, то есть, по сути, тоже не слезая с печи. Для реакторного механика сверхполезная способность!

      Серёга, Поручик, применял метод к своей «копейке», жалея, что нельзя семьдесят грамм за рулём. Реактор у Анисимыча работал как часы, и уже почти двадцатилетняя «копейка» бегала у Поручика, как двухлетний «меринок».

      И вот теперь его «меринок» упёрся… Несмотря на то, что выпито было не семьдесят, а семьсот, закрутил в голове мультяшку из живых агрегатиков, участвующих в заведении машины, и быстро определил, что все они здоровы, как, наверное, и в капитанском «запоре» – дело было не в машинах, а… выше. Поручик вылез и, сильно сощурившись, как будто на той половине неба, куда он смотрел, была не клубящаяся гремящая чернота, а полдневное солнце, попробовал войти в кидающихся на Оку грозовых монстров. «Сначала увидь… потом посмотри на проблему, потом увидь без проблемы…» – повторял про себя инструкцию старого механика.

      И он увидел…

      Вдоль правого – от косы – берега, сколько можно было различить вдаль и в высоту, сверкала… не стеклянная, а, словно из тонкой плёнки, льющейся из реки в небо воды, стена. Тучи диким табуном грудились с той, северно-западной, стороны, но стена, пропуская свет и звук – гром и молнии, сами тучи держала. Увидел, что плёнка эта начиналась не от самой воды – ветер тоже без препятствия прорывался низом, бурунил реку и гнул деревья. И ещё заметил невероятное: стена была послушна его взгляду, как оконные жалюзи, она сдвигались за взглядом вверх-вниз, Поручик решил сначала, что это ему только кажется, ему так хочется думать, и, чтобы убедиться в обратном, резко опустил занавес вниз, до самой воды, в воду.

      Низовой ветер мгновенно стих, волны, которые были уже в пути, бежали себе к левому берегу, а за ними, через небольшую полоску легкой ряби, начинался теперь литой штиль. Зато прорвало сверху: спущенные с цепи псы-тучи бросились в верхний проран по всему небу.

      – Ну, сейчас начнётся! – Только и сказал Поручик.

      – Пошла кипеть брага, – заворожено глядя на закрутившиеся тучи проговорил Аркадий, – того и гляди вместо дождя самогон закапает.

      – С Орлом-то что делать?

      – Обратно в палатку! Видишь же, нет для Орла катафалка, в палатку, в палатку! И зашнуруй, зальёт…

      Ещё