Лейтенант Хорнблауэр. Рука судьбы. Сесил Скотт Форестер

Мы добьемся от него правды.

      Буш чувствовал: быстрый на язык сообразительный человек мог бы использовать новое настроение капитана, чтобы вызволить Уэлларда из беды, – разыграть верного друга, высмеять в то же время мысль о заговоре, успокоить страхи капитана. Так он чувствовал, но не полагался на себя.

      – Он ничего не знал, сэр, – сказал Буш, выдавив ухмылку. – Он не отличит гик от ватерштага.

      – Вы так думаете? – с сомнением произнес капитан, качаясь на каблуках вместе с кренящимся судном. Казалось, он поверил, но тут ему в голову пришли новые соображения. – Нет, мистер Буш. Вы слишком честны. Я это понял, как только вас увидел. Вы не знаете, в какую пучину зла может погрузиться человек. Этот негодяй вас обманул. Обманул вас!

      Голос капитана перешел в хриплый визг. Уэллард повернул к Бушу побелевшее, искаженное от страха лицо.

      – Право, сэр… – начал Буш, снова выдавливая ухмылку, похожую на оскал черепа.

      – Нет, нет, нет! – орал капитан. – Правосудие должно совершиться! Правда должна выйти на свет! Я ее от него добьюсь! Старшина-рулевой! Бегите на нос и скажите мистеру Буту идти сюда. И его помощникам.

      Капитан заходил по палубе, как если бы открыл выпускной клапан, сбрасывая лишнее давление. Неожиданно он обернулся:

      – Я от него добьюсь! Или он за борт выпрыгнет! Вы меня слышите? Где боцман?

      – Мистер Уэллард не закончил проверять часы, сэр. – Буш предпринял последнюю слабую попытку оттянуть дело.

      – И не закончит, – сказал капитан.

      Вот и боцман семенит короткими ногами, за ним два помощника.

      – Мистер Бут! – сказал капитан. Его настроение опять изменилось, на губах играла невеселая улыбка. – Возьмите этого негодяя. Справедливость требует, чтобы вы снова занялись им. Еще дюжина ударов тростью, да как следует. Еще дюжина, и он запоет как миленький.

      – Есть, сэр, – ответил боцман, но он колебался.

      Это походило на живую картину: капитан в хлопающем сюртуке, боцман просительно глядит на Буша, дородные боцманматы стоят за ним, словно истуканы; рулевой, внешне безразличный ко всему, держит штурвал, глядя на марсели; несчастный мальчик сжался возле нактоуза – все это под серым небом, а кругом, до горизонта, безжалостное серое море.

      – Отведите его на главную палубу, мистер Бут, – сказал капитан.

      Это было неизбежно; за словами капитана стояла власть парламента и освященная веками традиция. Поделать ничего было нельзя.

      Уэллард положил руки на нактоуз, словно собирался вцепиться в него и держать, пока его не утащат силой. Однако он опустил руки по швам и последовал за боцманом. Капитан, улыбаясь, проводил его взглядом.

      Буш был рад, когда его отвлек старшина-рулевой, доложивший:

      – Десять минут до восьми склянок, сэр.

      – Очень хорошо. Будите подвахтенных.

      Хорнблауэр появился на шканцах и подошел к Бушу.

      – Не вы должны меня сменять, – сказал тот.

      – Нет, я. Приказ капитана.

      Хорнблауэр говорил без всякого выражения. Буш уже привык,