Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том VI. Аркадий Казанский

Орла, слушающего мысли и слова поэта, воспаряет перед ним, следя с высот за ним, как за своим птенцом. Данте поднимает вслед ему глаза и впивается взглядом в благодатный образ, чьи крылья двигали такой грандиозный собор – собор Справедливых душ.

      Roteando cantava, e dicea: «Quali

      son le mie note a te, che non le «ntendi,

      tal è il giudicio etterno a voi mortali». [99]

      Poi si quetaro quei lucenti incendi

      de lo Spirito Santo ancor nel segno

      che fé i Romani al mondo reverendi, [102]

      Он пел, кружа, и молвил: «Как невнятны

      Тебе мои слова, так искони

      Пути господни смертным непонятны». [99]

      Когда недвижны сделались огни

      Святого духа, все как знак чудесный,

      Принесший Риму честь в былые дни, [102]

      Орёл, кружа, пел ему, что пока невнятны его слова, так же, как и неисповедимы пути Господни. Поэт ещё не был ни в Индии, ни в Китае, слова Орла являются для него пророчеством. При этом Орёл недвижно сохраняет свои очертания, как знак чудесный.

      esso ricominciò: «A questo regno

      non salì mai chi non credette «n Cristo,

      né pria né poi ch’el si chiavasse al legno. [105]

      Ma vedi: molti gridan ``Cristo, Cristo!»,

      che saranno in giudicio assai men prope

      a lui, che tal che non conosce Cristo; [108]

      e tai Cristian dannerà l’Etïòpe,

      quando si partiranno i due collegi,

      l’uno in etterno ricco e l’altro inòpe. [111]

      Che poran dir li Perse a» vostri regi,

      come vedranno quel volume aperto

      nel qual si scrivon tutti suoi dispregi? [114]

      Он начал вновь: «Сюда, в чертог небесный,

      Не восходил не веривший в Христа

      Ни ранее, ни позже казни крестной. [105]

      Но много и таких зовет Христа,

      Кто в день возмездья будет меньше prope

      К нему, чем те, кто не знавал Христа. [108]

      Они родят презренье в эфиопе,

      Когда кто здесь окажется, кто – там,

      Навек в богатом или в нищем скопе. [111]

      Что скажут персы вашим королям,

      Когда листы раскроются для взора,

      Где полностью записан весь их срам? [114]

      Орёл говорит поэту, что в небесный чертог, не веривший во Христа, не восходил ни раньше, ни позже Крестных Страданий Христа, причисляя себя к верующим во Христа, до его плотской жизни и страданий. Но много будет и таких, кто клялся Христом, которые в день Страшного Суда будут от него дальше (меньше propе (латинское наречие: близко)), чем те, кто не знал Христа. Сами неверующие эфиопы будут презирать их, каждому будет воздаваться по его делам – кому в небесные Сферы Рая, кому в мрачные глубины Ада, христианская Вера одна не сможет послужить там защитой. Что скажут благочестивые персы твоим христианнейшим королям, когда дела всех раскроются для взора и будет виден весь их срам.

      Lì si vedrà, tra l’opere d’Alberto,

      quella che tosto moverà la penna,

      per che «l regno di Praga fia diserto. [117]

      Там ýзрят, средь Альбертова позора,

      Как пражская земля разорена,

      О чем перо уже помянет скоро; [117]

      Тонкость написания должна сопровождаться тщательностью прочтения. Игра нюансами – ключ, оставленный мне поэтом. Орёл говорит о том, что ещё не свершилось, но уже скоро свершится. Он упоминает Альберта, разорившего Чехию (пражскую землю) и потерпевшего позор в борьбе за корону Священной Римской империи германской нации. Статью о нём смотри (Чист. Песнь VI).

      Lì