Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том VI. Аркадий Казанский

зерцалом правосудью бога,

      Оно от вашей не заслонено. [30]

      Вы знаете, как я вам внемлю строго,

      И знаете сомненье, тайных мук

      Моей душе принесшее столь много». [33]

      Поэт обращается к Святым душам, прося их утолить жажду своего ума, проголодавшегося по хлебу истины. Хотя эти души находятся в небесах не на высшей Сфере Звёзд и не в Эмпирее, правосудие Божие от них не заслонено, он готов строго внимать им, чтобы снять со своей души тайные муки сомнения и незнания.

      Quasi falcone ch’esce del cappello,

      move la testa e con l’ali si plaude,

      voglia mostrando e faccendosi bello, [36]

      vid» io farsi quel segno, che di laude

      de la divina grazia era contesto,

      con canti quai si sa chi là sù gaude. [39]

      Как сокол, если снять с него клобук,

      Вращает голову, и бьет крылами,

      И горд собой, готовый взвиться вдруг, [36]

      Так этот образ, сотканный хвалами

      Щедротам божьим, мне себя явил

      И песни пел, неведомые нами. [39]

      Орёл, при словах Данте, гордый собой, вращает головами и бьёт крылами, подобно ловчей птице – соколу на руке сокольничего. Он являет ему себя и поёт песни, неведомые нам.

      Poi cominciò: «Colui che volse il sesto

      a lo stremo del mondo, e dentro ad esso

      distinse tanto occulto e manifesto, [42]

      non poté suo valor sì fare impresso

      in tutto l’universo, che «l suo verbo

      non rimanesse in infinito eccesso. [45]

      E ciò fa certo che «l primo superbo,

      che fu la somma d’ogne creatura,

      per non aspettar lume, cadde acerbo; [48]

      Потом он начал: «Тот, кто очертил

      Окружность мира, где и сокровенный,

      И явный строй вещей распределил, [42]

      Не мог запечатлеть во всей вселенной

      Свой разум так, чтобы ее предел

      Он не превысил в мере несравненной. [45]

      Тот первый горделивец, кто владел

      Всем, что доступно созданному было,

      Не выждав озаренья, пал, незрел. [48]

      Создатель, очертивший окружность мира и распределивший строй вещей, не мог запечатлеть везде и во всём Свой Разум так, чтобы не превысить её предел в несравненной мере. И тут же явился первый безумец, созданный по образу и подобию Божьему, который, не дождавшись озарения истиной, пал, незрелый, с вершины небес. Это было прекраснейшее из творений Создателя – первый Архангел, ставший первым демоном зла – Люцифером.

      e quinci appar ch’ogne minor natura

      è corto recettacolo a quel bene

      che non ha fine e sé con sé misura. [51]

      Dunque vostra veduta, che convene

      esser alcun de» raggi de la mente

      di che tutte le cose son ripiene, [54]

      non pò da sua natura esser possente

      tanto, che suo principio discerna

      molto di là da quel che l»è parvente. [57]

      И всякому, чья маломощней сила,

      То Благо охватить возбранено,

      Что, без границ, само себе – мерило. [51]

      Зато и наше зренье, – а оно

      Лишь как единый из лучей причастно

      Уму, которым все озарено, – [54]

      Не может быть само настолько властно,

      Чтобы его Исток во много раз

      Не видел дальше, чем рассудку ясно. [57]

      Всякому, имеющему лишь маломощную силу, возбранено охватить всё созданное Господом Благо, безграничное настолько, что оно может быть соразмерно только самому себе. Наше зрение (один из лучей нашего ума) не настолько властно, чтобы увидеть дальше, чем туда, где рассудку ясно.

      Però ne la