Не дружи со мной. Ася Лавринович

помощь в завоевании сердца Ульяны пообещал шоколадный торт. Куда более желанный презент. Я с жалобным видом глянула на Долгих, но тот, будто специально задрав голову, уставился на деревья. Мол, не буду вас смущать, воркуйте, голубки.

      Буравин от меня не отклеивался, и я, словно невзначай, с силой наступила ему шпилькой на ногу. Герман охнул.

      – Прости, зайчонок, – сказала я. И как можно ядовитее добавила: – Честное слово, нечаянно. При виде тебя ноги подкашиваются.

      – Это да, – самодовольно отозвался Буравчик, – такое допускаю.

      Я закатила глаза. С утра Гошка настроение испортил, сухофруктом обозвав, теперь этот озабоченный лезет. Еще скоро с обожаемой Шацкой встречусь. За что на мою голову столько мучений? Я напомнила себе, что терплю это безобразие во имя своей большой и светлой любви. Все-таки вышла на тропу войны. Как же теперь обратно возвращаться? Вон и боевой раскрас нанесла. Лицо от тонального крема, да еще и на жаре, с непривычки чесалось.

      Дойдя до здания спорткомплекса, Пашка первым взбежал на крыльцо. Обернулся к нам и спросил:

      – Ну что, вы готовы, дети?

      – Да, капитан! – весело гаркнул над ухом Буравчик, толкнув меня в бок. Я чуть со шпилек не кувыркнулась. – Девушки, которые боксируют, очень заводят.

      Это он мне сказал, а затем, подмигнув, нахально добавил:

      – Покажешь, на что способна, детка?

      – Если ты выступишь в качестве боксерской груши, то конечно, – угрюмо отозвалась я.

      – У тебя острый язычок.

      – А у тебя тупая голова, – негромко проговорила я. Так тихо, чтобы это услышал только Буравчик.

      Герман нахмурился и возмущенно засопел:

      – Этим ты меня еще больше заводишь. Я никогда не отступаю. Первое правило Буравчика! Что ты молчишь, крош?

      – Боже, – пролепетала я. – Ну-ка, Копатыч, кто первый?

      С этими словами я понеслась вверх по лестнице вслед за Пашкой. Схватила друга за локоть и, притянув к себе, прошипела:

      – Ты зачем этого Буравчика с собой притащил?

      – Как это зачем? – искренне удивился Пашка. – У нас же был договор – я обещал вас познакомить. Странный у тебя, конечно, вкус на парней. Слушай, а Степан таким же был?

      Я запыхтела. А Паша насмешливо продолжил:

      – Но от вас с Буравиным прямо искры летят.

      – Ты слышал, что Герман сказал про девчонок, которым нравится бокс? Сейчас втюрится в твою Улю, будешь знать, – поморщилась я. Искры… Если этот индюк еще раз меня назовет крошем, перья полетят.

      – Какой там! – рассмеялся Пашка. – Буравин уже в тебя втюрился.

      Я резко обернулась и посмотрела на Германа. Тот, перехватив мой сердитый взгляд, поиграл бровями. Господи! За что? Затем Буравчик догнал нас и громко поинтересовался у Пашки:

      – Братан, а где здесь сортир, не знаешь?

      Получив ответ, Герман схватил меня за руку:

      – Дождешься меня, детка?

      – Смойся! – посоветовала я.

      Буравчик заржал и скрылся за поворотом. Пашка странно покосился на меня:

      – Это у тебя в порядке флирта?

      – Я