Дом на волне… Пьесы. Николай Бойков

будет завтра. Должны пригласить на сцену тебя и в твоем присутствии разыграть трагедию. Но – завтра. Справишься с ролью?

      Капитан. Постараюсь. А плохая новость?

      Дед. Я к боцману заходил. Витек, моторист мой, там. Думаю, лекарствами Гене не поможешь.

      Капитан. Покрепче надо?

      Дед. Само собой. Ты пойми меня, Саш Палыч, с ним разговаривать надо, а какой же разговор без этого самого…

      Капитан. А Гриша справится?

      Дед. Обижаешь. Молодая кровь флота. Я за него, как за себя.

      Капитан. Молодая кровь, говоришь? Не перехвали. (Достает из холодильника бутылку водки, протягивает деду.) Я понимаю, что сейчас не просто разговор нужен, а по душам. А главное, чтобы боцмана разговорить. Он, когда говорить начнет, все для себя и прояснит. Сам для себя. Сумеет твой Витек, такую задачу осилить, как думаешь?

      Дед. Я объясню ему. Ты туда не ходи. Отдыхай. И это (почесал опять горло и бороду), не беспокойся…

      Капитан. Закуску возьмите… Или это они котлеты умяли?

      Дед. Боже сохрани, на своих подумать. Харча полный холодильник. Да она, наверно, ухожера завела и прикармливает, как голубочка.

      Капитан. Тогда бы сама скрывала. А что – завела?

      Дед. Нет, я фигурально. Кто же в своем экипаже любовь крутит? Служебный роман – сердцу обман. Безопаснее – дыни нюхать.

      Капитан. А если эти дыни и на нее как соблазн действуют?

      Дед. А если это любовь?

      Капитан. А что – бывает…

      Дед. Не-ет! Мы бы по борщу определили сразу: сол-персол, разговоров колесо, любовь – она сразу пускает сок. А женщина на виду – по ней все видно.

      Капитан. Это верно. Заметили бы. Да я и не против. Если любовь – дай Бог, как говорится, на счастье. Что в кают-компании говорят?

      Дед. Старпом-радист вокруг кокши прикалывается. Не любит она разговоры про мужиков и ухаживания, так он при ней и извивается, как змей-искуситель.

      Капитан. Что это с ним? Заигрывает?

      Дед. Нет. Это он так свою роль старшего помощника играет – отвлекает экипаж от усталости и печали. Вчера рассказывал, как захотела одна повариха женить на себе третьего механика.

      Капитан. Нашего третьего – Степана?

      Дед. Нет. Наш Степан сам себе пан.

      Капитан. Ну, пан-не пан, а баянист завидный. Так что она придумала?

      Дед. Приходит радист-артист ко мне просит: отпусти Степана в артелку, повару помочь мясо переложить. Я отпустил. А он – искуситель – с умыслом: чтобы закрыть их там, случайно как бы, типа – замок на двери защелкнулся…

      Капитан. Так это у нас, все-таки?

      Дед. Не-ет, капитан. Не волнуйся. Это на другом судне было. Дверь захлопнулась, а в артелке температура низкая. Замерзать механик с поварихой начали. Пока их нашли там и открыли, они по пять кило в весе сбросили…

      Капитан. От холода?

      Дед. Ты чего, друг, не понимаешь? От любви! Моментально у них там любовь вспыхнула, как средство