Дом на волне… Пьесы. Николай Бойков

зрение… Что там боцман – слезу не пускает?

      Веничка. Утомился. Затих. Смотрит в одну точку. Ребята пробуют его разговорить, но он, как в трансе. Не видит и не слышит. Может, это его психика защищается от перенапряжения и отключила восприятие? Я читал о таких случаях.

      Капитан. Дай-то Бог. Но я, лично, после столь бурной первой реакции боцмана, не очень верю в прочность его психики. Боюсь, нам следует за ним присматривать. И вы, Вениамин Иванович, тоже подумайте. Ведь вы у нас кто? Маг. Кудесник. Духовная защита. Вы уж придумайте что-нибудь. Боцмана поддержите. Правда-неправда, меня не интересует. Важно, чтобы он свои силы вернул. В себя поверил.

      Веничка. Я на картах ему погадать могу…

      Капитан. На картах, на кольцах, на кофейной гуще – на чем угодно. Главное, повторяю, чтобы он поверил.

      Веничка. Во что? Ведь, если она на самом деле к другому ушла…

      Капитан. Ушла – так и Бог с ней. Жизнь на этом не кончается. Баб много. Это мужиков настоящих мало.

      Веничка. А во что он должен поверить?

      Капитан. Что он – настоящий. Вот такой! Моряк! (показывает вытянутую руку со сжатым кулаком.)

      Веничка. Я попробую…

      Капитан. Я на вас надеюсь.

      Веничка. На меня?

      Капитан. На всех нас, дорогой мой. Все мы сейчас – как пальцы на одной руке.

      Веничка. Я понимаю.

      Капитан. Вот и спасибо. Спокойной вахты. Если что – я в каюте. Да, Вениамин Васильевич…

      Веничка. Что, Александр Павлович?

      Капитан. Извините, деликатный вопрос у меня… (Выходят на крыло ходового мостика.) Вы не слышали разговоров о посторонних на борту?

      Веничка. А что, есть посторонние? А я-то думаю: почему пасьянс сегодня не разложился? Я пасьянс разложил на удачное возвращение: экипаж известен – я на всех, кто по судовой роли…

      Капитан. И что? Что не получилось?

      Веничка (шепотом.) У меня людей больше получилось.

      Капитан. Так. Может, пасьянс ваш предполагает встречающих? Тоже ведь с нами, можно сказать, срок отбывают?

      Веничка. Как срок?

      Капитан. Упаси Бог, Вениамин Васильевич! Хотя, конечно, в море мы все под дядей прокурором, а судовая роль – наш скорбный лист, если что с нами случиться.

      Веничка (шепотом.) А что может случиться?

      Капитан. Это, Веничка, агенты морские, во времена парусного флота, когда судно в море уходило – судовые роли по ящикам прятали. Говорили: от беды – для защиты судна и экипажа от морского сглаза. Чтоб не стал лист с именами экипажа листом поминальным и скорбным. Море. Все – под Богом. А более всего – друг от друга зависим. Какая в море главная статья безопасности, знаете? Отвечаю: не подставлять товарища. В море – спишь ли ты, кашу жуешь или о дынях задумался – кто-то за тебя отвечает. Кто? Тот, кто на вахте. Косточкой ли ты подавился, или на пороге споткнулся, или – хуже того – за борт выпал…

      Веничка. Дела! Что-то ночь темная такая стала. И пасьянс не разложился. И дыни всех совсем замучили –