.

Моё? – округлил глаза доктор, и его голос окреп и стал почти металлическим, – Да… Разумеется, в курсе! Если мне не изменяет память, вы уже как-то говорили мне об этом!

      – Я завёл этот разговор, чтобы ещё раз сказать вам об этом! – холодно сказал Аттерсон, – Я не говорил вам другое – мне стало кое-что известно о мистере Хайде!

      Большое, ладное лицо доктора Джекила как будто сморщилось и стало бледно. Его глаза вдруг замерли, стали серьёзны и потемнели.

      – Я больше не хочу ничего знать об этом! – сказал он, Если мне память не изменяет, мы сразу договорились избегать этого вопроса!

      – Однако то, что мне привелось узнать, мерзко!

      – Что это может изменить? Вы ведь не знаете, в каком щекотливом положении я уже давно нахожусь! – вдруг сбился он, поперхнувшись и заговорив каким-то незнакомым дискантом, – В крайне неприятном и щекотливом! Поверьте, в ужасно щекотливом и странном! Но дело обстоит так, что тут слезами делу не поможешь!

      – Джекил! – серьёзно произнёс Аттерсон, – Вы знаете меня возможно лучше, чем я знаю вас! Вы знаете, сколь возможно положиться на меня! Но вам следует довериться мне до конца, только в этом случае, можете не сомневаться в этом, я смогу помочь вам!

      – Дорогуша Аттерсон, – ответил доктор Джекил крайне деликатно, – Разумеется, вы слишком добры, добры так, Что у меня нент слов благодарности, чтобы выразить вам мои чувства признательности! Нет пределов моего доверия вам, и я бы не стал поручать вам своё завещание, если бы моё преклонение преклонение перед вами было не столь безусловно! Я полагаюсь на вас даже больше, чем на себя, но поверьте, у меня нет никакого выбора! Но тут дело совсем в другом, чем вы думаете, и всё не так скверно, как вам кажется, я скажу вам прямо и начистоту, чтобы вы пришли в себя и немного успокоились, стоит мне только захотеть и ноги мистера Хайда здесь не будет, никто и никогда больше его не увидит. Я очень легко могу избавиться от него! Я благодарю вас за вашу заботу и внимание! Но… есть ещё одна вещь, возможно более важная для меня, я хочу прямо сказать вам, Аттерсон, и полагаю, вы находитесь в здравом уме, чтобы уразуметь меня правильно – это целиком и полностью моё частное дело, и я очень, очень прошу вас в него не вмешиваться!