Башня Континуума. Слава Резонансу. А. Седых

известно, что сэйнтисты добились поистине выдающихся успехов в обустройстве подземных гидропонных хозяйств. Отчасти они использовали технологии Триумвирата, отчасти – свои собственные. Шарлотта была уверена, что их массовое внедрение могло бы почти полностью решить проблемы с продовольствием в самых бедных и отдаленных мирах.

      – Но вы ведь понимаете, что гидропо…

      – Умоляю. Только не начинайте.

      – Но гидропо…

      Их милость поведал Шарлотте, что в свое время, этими своими руками вырастил целую уйму овощей, зелени и цветов, великолепно обойдясь при этом без всякой гидропоники, заметьте.

      – Вы это всерьез?

      – Пойдемте тоже ляжем. Уже поздно, – ответил он.

      – Вы что, мне сейчас подмигнули?

      – Я? Вам? Подмигнул? За кого вы меня принимаете? Как вам не стыдно. Не выдумывайте, уважаемая миссис Лэнгдон. Хватит. Идемте.

      Потом они лежали в обнимку в постели, купаясь в мягких полутенях, отбрасываемых бункерными лампами. Шарлотта испытывала настоящее блаженство от близости его сильного, крепкого, жаркого тела. Она безумно его любила. Как она могла его не любить? Он был целью, смыслом, самой причиной ее существования. Когда он был рядом, все казалось ярким и живым, и она сама ощущала себя живой. Когда же его не было, все ее чувства, эмоции, мысли словно переходили в режим энергосбережения.

      – Лорд Ланкастер, я могу вас попросить…

      – Вы опять про эту свою гидропонику? – спросил он, впрочем, беззлобно.

      – Да, но мне бы так хотелось посмотреть на их гидропонные фермы. Может быть, даже поработать там немного.

      – Ну, знаете, они крайне неохотно пускают туда кого-то со стороны. Видимо, охраняют свои ноу-хау. Опасаются промышленного шпионажа.

      Шарлотта заверила его, что не собирается шпионить и воровать сэйнтистские секреты, после чего их милость пообещал ей побеседовать с пророком. Потом поцеловал ее, все еще находясь в легкой истоме после их недавней страсти. Которой они старались предаваться негромко, чтобы не разбудить ребенка. Подумав о своем породистом питомце, их милость не удержался от вздоха. Хотя он старался не показывать виду, но сильно переживал, что на текущий момент не в состоянии обеспечить малышу мало-мальски нормальную жизнь и хотя бы подобие настоящей семьи.

      – Посмотрю, как он.

      Их милость встал, натянул пижамные брюки, набросил халат и пошел проведать свое сокровище.

      – Что ж. На этот раз он хотя бы не плачет во сне. Только скрежещет тем, что осталось от его зубов, – с довольно сильной грустью сказал их милость, вернувшись.

      Шарлотта потянула его обратно в постель.

      – Вы слишком строги к себе. Мальчик жив, сыт, чувствует себя сносно, у него своя комната, битком набитая игрушками, куча охраны… и завтра вернется гувернер.

      – Допустим, но Константин ведь наверняка получил ужасную моральную травму во время этого штурма, и я не представляю, чем это аукнется в будущем. Кроме того, ему шесть, он должен