Башня Континуума. Слава Резонансу. А. Седых

они еще раз свернули за угол и, наконец, пришли. Милая девушка нежно ему улыбнулась.

      – Я хочу, чтобы вы знали, – сказала она, когда они остановились возле двухстворчатых дверей его жилища. – Мы все очень, очень счастливы, что вы здесь с нами, лорд Ланкастер.

      – Правда? Почему?

      – Потому что, когда господин Сэйнт покинет нас, вы станете следующим проводником воли нашего Отца Аваддона и понесете свет его учения по всему миру, пока все народы не сделаются частью Священного Роя, детьми Божественного Улья, Свидетелями Страшного Суда.

      3.

      Константин был невыносим. С одной стороны, он был напуганным до смерти шестилетним мальчиком, одиноким, потерянным, тяжело переживающим трагическую гибель родителей. С другой стороны, он был наследником Престола и требовал уважения, почитания и преклонения перед своей царственной особой. Как всякий деспот, он постоянно был угрюм, подозрителен, истеричен и всегда и всем недоволен. Свое недовольство он выражал прямо и громко, упирая руки в боки и топая ногами. Если это вдруг не срабатывало, он без стеснения валился на пол и устраивал роскошное подобие эпилептического припадка.

      По обыкновению, Шарлотте понадобилась уйма времени, чтобы накормить мальчугана, проследить, чтобы он выкупался, переоделся в пижаму и лег в постель. Ей оставалось лишь надеяться, что он уснет, утомленный впечатлениями от их прибытия в новое место, но какое там. Хоть глазенки у монарха слипались, он не мог упустить шанса в очередной раз хорошенько наподдать своим верноподданным.

      – Где князь? – вопросил он Шарлотту.

      – Он в гостиной, смотрит выпуск новостей.

      – Пусть ко мне зайдет. Позовите.

      – Но лорд Ланкастер…

      – Я сказал, сейчас!

      Шарлотта испугалась, что у Константина сейчас опять начнется припадок, и положила ему ладонь на лоб. Ко всему прочему, у него было не очень хорошо со здоровьем. Если бы человечество не изобрело сильнодействующие антибиотики и лекарства от аллергии, наследник не протянул бы и пары дней, пав жертвой естественного отбора. Ему также настоятельно следовало посетить дантиста. У Шарлотты складывалось впечатление, что, пока наследник не попал к лорду Ланкастеру, он питался исключительно сладостями. От невообразимых количеств сахара зубы у мальчугана почернели и крошились в мелкую мраморную крошку.

      – Хорошо, сейчас позову.

      И Шарлотта покорно направилась к лорду Ланкастеру. Он сидел в гостиной, забросив ногу на ногу, ел серебряной вилкой пирог со шпинатом, и смотрел новости. Боже мой. До чего он был неправдоподобно хорош собой. Светловолосый, сероглазый, такой элегантный и подтянутый. Засмотревшись в его прекрасное, благородное лицо, она совершенно позабыла, зачем и куда шла. Он обратил на нее взор темно-серых глаз.

      – Хотите кусочек пирога?

      – Нет, спасибо. Я бы предпочла кусочек вас…

      Громкий визг вернул ее в чувство, напомнив о возложенной важной миссии.

      – Ой. Простите, но вас