Сокровенное сказание монголов. Великая Яса. Чингисхан

плечи раздувальные мехи, с горы Бурхан халдун спустился. Любезной матушке моей он соболями устланную люльку подарил, а позже сына в нукеры мне отдал.

      Привратник верный мой, Зэлмэ!

      Нас выпестовали с тобой

      В одной и той же люльке с соболями,

      Мы выросли как верные друзья.

      Не перечесть твоих заслуг передо мной.

      Да будут прощены тебе, Зэлмэ,

      Любые девять прегрешений!»

      Обратясь к Толуну, Чингисхан повелел: «Тысячью мужей моих водительствуя, правою рукой отца родного став, ты усердно собирал народы наши воедино и порядок в государстве водворял. И за это был пожалован ты в чэрби. И отныне вместе с Туруханом в согласье правьте теми, коих вы пригнали из походов!»

      И сказал затем Чингисхан кравчему Унгуру:

      «Унгур, Мунгут хиана сын!

      Ты к нам пришел, собрав в курень единый

      Три рода тохурудов, и пять родов таргудов,

      И чаншутов, и баягудов – сродников своих.

      Во тьме ни разу ты не потерялся,

      В сраженье никогда не отделялся,

      Со мною вместе под дождями мок,

      А в холода со мною рядом дрог…

      Ответствуй мне: чего бы ты взыскался?»

      И отвечал владыке кравчий Унгур: «Коли позволено мне выбрать пожалованье хана, хотел бы я всех баягудов, сродников своих, которые теперь разбросаны повсюду, собрать и ими править».

      И повелел Чингисхан: «Что ж, будь по-твоему, Унгур. Ты баягудов собери и тысяцким над ними будь!»

      И повелел тогда же Чингисхан:

      «О, кравчие мои, Унгур и Борохул!

      Когда вы яствами обносите

      По обе стороны сидящих от меня,

      В порядке должном оделяя тех, кто слева,

      И чередом всех потчуя, кто справа,

      Мои душа и плоть покойны.

      И потому повелеваю ответствовать тебе и Борохулу за кашеварство: в походе всех наделять едою вы должны. А в ставке на пиру, округ большой кумысницы расставив угощенье, втроем с Толуном сядьте среди юрты и подавайте кушанья затем». И, повелев так, Чингисхан указал место, где следует кумысницу расположить.

      Потом Чингисхан обратился к Борохулу: «В родных кочевьях сродниками брошенных – тебя, Шигихутуга, Хучу и Хухучу матушка наша Огэлун призрела.

      Всех на своей кровати укрывала,

      Баюкала, кормила – воспитала;

      За ворот кверху вас приподнимала,

      С мужами настоящими равняла;

      За плечи кверху каждого тащила,

      Чтоб вас равнять с мужами можно было.

      Она вскормила вас, дабы вы стали тенью нашей, сыновей ее. За милость и благодеяния ей воздавая, усердствовали вы. Ты, Борохул, стал нукером моим.

      Как ни гнали бы мы в походе коней,

      Как бы дождь ни лил, ни давил нас мрак,

      Не бывало таких ни ночей, ни дней,

      Чтобы спать улегся я натощак.

      Случалось идти на рысях средь тьмы,

      Но я бы не смог на то попенять,

      Что вдруг без похлебки остались мы,

      Что день хоть единый пришлось голодать.

      Когда побивали мы злых татар,

      Что