Сокровенное сказание монголов. Великая Яса. Чингисхан

победы старался,

      Тяжесть жаркого боя

      Взял отважно на плечи,

      Как батыр он сражался.

      И поэтому Чингисхан милостиво даровал Журчидэю ханшу Ибаха бэхи. При этом Чингисхан сказал ей:

      «Отдаю тебя не потому,

      Что нрав твой мне не по нраву,

      И вовсе не потому,

      Что краса твоя мне не во славу.

      Я дарую тебя тому,

      Кто был предан, себя не жалея;

      Послужи, моя хатан, ему,

      Верноподданному Журчидэю…

      Отдаю тебя, хатан мою,—

      Журчидэю за то воздаю,

      Что в сраженьях, отважный смельчак,

      Был щитом он,

      Был ближе мне сына.

      Мой распавшийся было улус

      Он собрал воедино.

      На себя взял опасностей груз,

      Стал кольчугой, надежной и длинной.

      Мой распавшийся было улус

      Он собрал воедино.

      За досточтимые ему заслуги воздавая, тебя я Журчидэю отдаю. Да будет вечно чтим и у моих потомков, наследников престола моего, закон священный воздаянья по заслугам! Да будут вечно незабвенны честь и имя любезной Ибаха бэхи! Никто не смеет повеление мое сие нарушить!»

      И молвил еще Чингисхан, обращаясь к Ибаха бэхи: «Жаха гамбу, отец твой, дал тебе в приданое две сотни подданных и двух кравчих – Ашиг тумура и Алчига. Сегодня уходя к уругудам, оставь на память о себе Ашиг тумура и сотню подданных своих».

      И, получив в дар от Ибаха бэхи кравчего Ашиг тумура и сотню людей, Чингисхан обратился к Журчэдэю: «Я ханшу Ибаха бэхи тебе отдал. Отныне все четыре тысячи уругудов вступают под водительство твое!»

      И молвил еще Чингисхан, обращаясь к Хубилаю[257][258]:

      «Ты шеи дюжим молодцам сворачивал

      И наземь исполинов запросто валил.

      Сейчас Зэв и ты, Зэлмэ и Субэгэдэй —

      Вы четверо, подобно верным псам,

      Мне преданы и телом, и душой.

      Куда я только вас ни посылал,

      Вы отправлялись по команде сразу,

      Вершили дело точно по приказу,

      Крушили скалы, камни разбивали.

      В любое место шли,

      Во все пределы,

      Воинственное вы вершили дело,

      Вы бились насмерть и – не отступали.

      Когда я мог, как верных псов, с тобой Зэлмэ, Зэв и Субэгэдэя туда отправить, где были вы всего нужнее[259]; когда богатырей бесстрашных Борчу, Чулуна, Мухали и Борохула мог при себе держать[260] я днем и ночью; когда уругудов и мангудов храбрых, ведомых Журчидэем с Хуилдаром, мог выставить передовым отрядом, – тогда лишь я душою был покоен».

      И повелел тогда же Чингисхан: «Приказываю, Хубилай, тебе всеми военными делами ведать!»

      И молвил еще Чингисхан: «За нрав строптивый Бэдуна осудив, его я не поставил

257

Хубилай (умер ок. 1211 г.) – выходец из знатной семьи племени барулас; в 1181 г. примкнул к Чингисхану. Впоследствии стал одним из его ближайших сподвижников, ведавшим всеми военными делами, являвшимся, по-нынешнему, «начальником генерального штаба».

258

Китайский монголовед Сайшал охарактеризовал военное строительство Чингисхана следующим образом: «Нам не известны конкретные исторические свидетельства о том, когда впервые Чингисхан создал свою армию. Однако после того, как в 1178 г. Борчу и Зэлмэ явились к Тэмужину нукерами, очевидно, в его распоряжении появилось небольшое количество воинов. А в следующем, 1179 г., когда Тэмужин, поддерживаемый Ван-ханом и Жамухой, впервые воевал с мэргэдами, у него, несомненно, уже был боевой отряд.

Вся армия Чингисхана представляла собой исключительно кавалерию. Процесс ее организации и становления можно разделить на четыре основных этапа. Первый этап – с 1178 по 1189 г. (год провозглашения Тэмужина ханом улуса «Все Монголы»). В этот период времени Тэмужин завязывал дружбу со своими будущими нукерами-сподвижниками, устанавливал контакты с новым поколением знати монголоязычных племен, при этом ставя во главу угла численное увеличение своего воинства.

Представления о формировании и организации войска в то время у Тэмужина были достаточно примитивными. В основном все съезжались на совместную облавную охоту, в остальное время – пребывали каждый в своем стойбище. Когда же объявлялся военный поход, запасшись провиантом, воины собирались в назначенное время в условленном месте. Набег на мэргэдов, который приходится на этот период времени, имел важное значение для последующего военного строительства Чингисхана.

Второй этап берет свое начало в 1189 г. с провозглашения Тэмужина в первый раз Чингисханом и подчинения им нирун-монголов, и продолжается до весны 1204 г., когда Чингисхан начал реорганизацию своей армии, сформировав ее подразделения – «тысячи», «сотни», «десятки». Этот этап можно считать периодом масштабного развертывания военного строительства, которое, и это главная особенность этого этапа, проводилось одновременно с многими боевыми кампаниями…

В течение четырнадцати лет Чингисхан участвовал в пятнадцати крупных сражениях. На этом этапе основной формой боевой организации воинства Чингисхана был курень. Хотя «курень» как организационная форма был порождением родового строя, его сущность в эпоху Чингисхана претерпела качественные изменения. Эти изменения выразились в том, что «курень», являвшийся формой совместных перекочевок скотоводов-сородичей, превратился в форму боевого построения войска при оборонительно-наступательной тактике.

Третий этап военного строительства начался весной 1204 г., когда «куренная» форма построения войска уступила свое место более компактной и эффективной «тысячной», и продолжался до 1206 г. – года провозглашения Великого Монгольского улуса. Это был период становления регулярной армии на новых принципах ее формирования.

Осуществление военной реформы диктовалось требованием практики боевых действий того времени. Бесспорно, что «курень» как организационная форма был эффективен при оборонительных действиях. Но также очевидно, что эта форма не подходила для тактики наступления по всему фронту, которую Чингисхан применял в большинстве случаев.

Четвертый этап начался после провозглашения Великого Монгольского улуса, когда был завершен переход от «куренной» формы боевого построения к формированию регулярной армии строго по десятичной системе («десятка», «сотня», «тысяча»), что позволило уже вскоре иметь десять тумэнов «железной кавалерии» (Сайшал. История Чингисхана (на монг. яз.). Улан-Батор, 2004. Кн. 1. С. 345–347).

259

Этих четырех сподвижников Чингисхан именовал не иначе как «четырьмя верными псами»; они возглавляли его передовые войска, отправлявшиеся в самые ответственные и тяжелые походы.

260

Эти четыре сподвижника Чингисхана прослыли в народе как «бесстрашные, верные витязи и мудрые советчики» Чингисхана, на которых он мог положиться в любой ситуации и был им обязан своей жизнью.