Сокровенное сказание монголов. Великая Яса. Чингисхан

Наяа покаянно: «Везли к тебе мы хана Таргудая хирилтуга, но вот одумались и устыдились и отпустили хана восвояси. Явились мы служить, отдать тебе все силы. Но если б привезли тебе мы хана, неужто бы поверил ты холопам, поднявшим руку на владыку своего?!» Понеже не чинили хану зла и, значит, ведом им закон великий ханопочитания, мне по сердцу пришлись их речи, и посулил тогда я Наяа серьезное ему доверить дело.

      Мой нукер Борчу ноён – командующий западным тумэном, а Мухали гуй ван – восточным. Отныне быть тебе, Наяа, ноёном, тумэн срединный будет под тобой!» Так повелел Чингисхан.

      И сказал еще Чингисхан, обращаясь к Зэву и Субэгэдэю: «Людей, коих пригнали из походов, до тысячи сберите и ими правьте!»

      Пастырю Дэгэю была собрана отовсюду тысяча человек, и пожалован он был в тысяцкие ноёны.

      Поскольку плотник Хучугур при разделе подданных был обделен, Чингисхан повелел ему добрать недостающих людей у прочих ноёнов и, соединив их с жадаранцами Мулхалху, править той тысячей подданных им сообща.

Рассказ о том, как Чингисхан приумножил ряды хишигтэна – своей гвардейской стражи

      Всех, кто усердие приложил к созданию улуса, назначил Чингисхан ноёнами тумэнов, тысяцкими, сотниками и десятниками; пожалованья и милости достойных пожаловал и людям, повеления его достойным, повелел.

      Засим Чингисхан молвил свой указ: «В былые времена я караульную устроил стражу[265]; восемьдесят хэвтулов – ночных охранников и семьдесят турхагов – отборных стражников дневной охраны ханской были в хишигтэне моем тогда. Сегодня милостию Неба Вечного, под покровительственным оком Неба и Земли сильны мы стали, сплотили многие улусы в единую державу, бразды правления которой в руки взяли. И потому да приумножатся ряды хишигтэна – моей гвардейской стражи! И да пополнят мой хишигтэн лучшие мужи, отобранные из каждой тысячи! А все мои хорчины-лучники, хэвтулы и турхаги числом составят пусть тумэн!»

      Засим Чингисхан тысяцким своим ноёнам дал указ, как отбирать мужей в хишигтэн: «В мою охрану ханскую возьмите из сыновей ноёнов-темников, а также тысяцких и сотников и граждан состояния свободного мужей, достойных этой чести, – смышленых, крепких телом. Вступая в личную мою охрану, пусть тысяцких ноёнов сыновья с десятью нукерами и меньшим братом придут ко мне.

      Сыны же сотников моих – с пятью нукерами и младшим братом, а сыновья десятников и граждан состояния свободного – с тремя нукерами и младшим братом. Да чтобы были все они верхом! Пусть тысяцких ноёнов сыновья и десять их нукеров, вступающие в мой хишигтэн, у тысячи своей на содержанье будут.

      И содержание сие, в размерах нами установленных, да не зависит от наследства, коим они родителем наделены, и от того добра, кое добыли сами. Равно и содержанье сыновей ноёнов-сотников с пятью нукерами и сыновей десятников и граждан состояния свободного с тремя нукерами да не зависит от личного их состоянья!»

      И еще повелел Чингисхан: «Коли ноёны-тысяцкие, сотники, десятники пойти решатся супротив сего указа, суровая их ждет за это кара. Те же, кто будут уклоняться, при ставке службы убоявшись,

265

«Сокровенное сказание монголов» обращает наше внимание еще на одно повеление Чингисхана, касающееся дальнейшего укрепления особого, гвардейского подразделения его армии – хишигтэна, функции которого еще в 1204 г. были сформулированы самим Чингисханом: «Во дни сражений впереди меня пусть в бой они идут! В дни мира и покоя пусть охраной личною моей стоят на карауле!» На хуралдае 1206 г. количественный состав гвардии был значительно увеличен, а порядок формирования и функции всех трех подразделений личной гвардии Чингисхана были им самим же более четко сформулированы и закреплены в уставном порядке, о чем подробно повествует «Сокровенное сказание монголов».

Российский ученый Р. П. Храпачевский оценил значение создания хишигтэна следующим образом: «Важнейшим делом среди реформ Чингисхана было учреждение его личной гвардии – кешига (хишигтэна. – A. M.)… Основное его значение заключалось в том, что: а) впервые у Чингисхана появилось орудие осуществления его личной власти, не зависящее от традиционного родового уклада и способное оказывать влияние даже на дружину (нукеров); б) имея такое орудие, Чингисхан мог теперь создавать управленческие структуры, подкрепленные аппаратом насилия; в) из нее же (т. е. гвардии-кешига) набирались такие кадры руководителей этих структур, которые были бы в полной воле своего каана (хана. – A. M.), a не родовых авторитетов…

Чингисханова гвардия-кешиг… стала эмбрионом многих властных структур – в первую очередь военных и полицейских. Последнее стало серьезным нововведением, достаточно вспомнить, с каким трудом Чингисхану удавалось до определенного периода подавлять вызовы своему лидерству. Только наличие охранного органа, функции которого выполнял кешиг, позволило ему перевести решение задач государственного насилия на регулярную основу. Имея такой мощный стабилизатор власти каана, как личная гвардия, Чингисхан смог далее навязывать внутреннюю дисциплину во всех структурных единицах по принципу круговой поруки.

Введение круговой поруки как основы административной единицы зафиксировано в источниках – дело в том, что в ЮШ («Юань ши». – A. M.) используются для описания самой низшей организационной единицы у монголов, т. е. «десятка», иероглифы, имеющие значение «десяток круговой поруки». Аналогичной порукой были скреплены и руководители этих единиц, что связывало всю иерархию военно-административной системы государства Чингисхана сверху донизу. Дисциплина в войсках (и в государстве вообще) монголов поддерживалась как снизу, через круговую поруку и ответственность всех за каждого, так и сверху – через внешнюю охранную структуру, т. е. кешиг» (Храпачевский Р. П. Военная держава Чингисхана. М.: ACT, ВЗОИ, 2004. С. 124–125).