Тихий Дон. Михаил Шолохов

маленькой расческой разделив черную бороду на две равные половины.

      – Та-а-ак-с.

      Офицер перелистал страницы и бросил книгу на стол; бегло проглядел вторую; отложив ее в сторону и прочитав обложку третьей, повернулся к Штокману лицом.

      – Где у тебя еще хранится подобная литература?

      Штокман прищурил левый глаз, словно целясь.

      – Все, что имеется, тут.

      – Врешь! – четко кинул офицер, помахивая книгой.

      – Я требую…

      – Ищите!

      Пристав, придерживая рукой шашку, подошел к сундуку, где рылся в белье и одежде рябоватый, как видно напуганный происходящим, казак-сиделец.

      – Я требую вежливого обращения, – договорил Штокман, целясь прищуренным глазом офицеру в переносицу.

      – Помолчите, любезный.

      В половине, которую занимал Штокман с женой, перекопали все, что можно было перекопать. Обыск произвели и в мастерской. Усердствовавший пристав даже стены остукал согнутым пальцем.

      Штокмана повели в правление. Шел он впереди сидельца, посредине улицы, заложив руку за борт старенького пиджака; другой помахивал, словно отряхивая прилипшую к пальцам грязь; остальные шли вдоль плетней по стежке, испещренной солнечными крапинами. Следователь так же наступал на них ботинками, обзелененными лебедой, только фуражку не в руке нес, а надежно нахлобучил на бледные хрящи ушей.

      Допрашивали Штокмана последним. В передней жались охраняемые сидельцем уже допрошенные: Иван Алексеевич, не успевший вымыть измазанных мазутом рук, неловко улыбающийся Давыдка, Валет в накинутом на плечи пиджаке и Кошевой Михаил.

      Следователь, роясь в розовой папке, спросил у Штокмана, стоявшего по ту сторону стола:

      – Почему вы скрыли, когда я вас допрашивал по поводу убийства на мельнице, что вы член РСДРП?

      Штокман молча смотрел выше следовательской головы.

      – Это установлено. Вы за свою работу понесете должное, – взвинченный молчанием, кидал следователь.

      – Прошу вас начинать допрос, – скучающе уронил Штокман и, косясь на свободный табурет, попросил разрешения сесть.

      Следователь промолчал; шелестя бумагой, глянул исподлобья на спокойно усаживавшегося Штокмана.

      – Когда вы сюда прибыли?

      – В прошлом году.

      – По заданию своей организации?

      – Без всяких заданий.

      – С какого времени вы состоите членом вашей партии?

      – О чем речь?

      – Я спрашиваю, – следователь подчеркнул «я», – с какого времени вы состоите членом РСДРП?

      – Я думаю, что…

      – Мне абсолютно неинтересно знать, что вы думаете. Отвечайте на вопрос. Запирательство бесполезно, даже вредно. – Следователь отделил одну бумажку и придавил ее к столу указательным пальцем. – Вот справка из Ростова, подтверждающая вашу принадлежность к означенной партии.

      Штокман узко сведенными глазами скользнул по беленькому клочку бумаги, на минуту задержал на нем взгляд и, поглаживая руками колено, твердо ответил:

      – С тысяча девятьсот седьмого года.

      – Так.