Дела семейные. Рохинтон Мистри

я ж извинился перед твоей женой!

      – Все нормально.

      – Что ж бояться-то, пускай стоит рядом с нами!

      – Да все нормально.

      – Аре, приятель, мы неплохие люди. Ну, выпили капельку, зато нам теперь хорошо, даже очень хорошо!

      – Вот и хорошо, что хорошо.

      – Не обращай внимания, – беззвучно, одними губами, произнесла Роксана.

      – «Что там в блузке у нее…» – пропел один, нарочито похабно обращая свой вопрос к Роксане, которая сжалась в страхе перед реакцией Йезада.

      – Ты только не обращай внимания, Йезад, – одними губами умоляла Роксана.

      Мурад и Джехангир, до которых дошел смысл популярной песенки, стыдясь и труся, взяли ее за руки.

      Их отец повернулся к пьяным и, не повышая голоса, сказал певцу «заткнись».

      – Ты нам, браток, не угрожай, не порть нам настроение! В чем дело, песни на хинди тебе не нравятся?

      – Эта не нравится. – Йезад старался говорить спокойно. – Или, может, хотите узнать, что там в кулаках у меня?

      – Прекрати, Йезад!

      – «Прекрати, Йезад», – пропищал один, и оба покатились со смеху. – Ты с нами, дядя, не заводись, мы из Шив Сены, мы ребята непобедимые!

      К огромному облегчению Роксаны, к остановке, тарахтя, подкатил автобус. Господи, сто тридцать второй, наш! Она потащила детей к ступенькам.

      Пьяные остались на остановке. «Гудбай, – крикнул один вслед автобусу, – прекрати, Йезад!» Другой заверещал: «Прекрати, Йезад!» Оба опять покатились со смеху.

      Когда Йезад взял билеты и уселся, Роксана укорила мужа за два выпитых скотча. Без них он бы себя так не повел. И детям не показал бы плохой пример, а теперь и они будут драться в школе.

      – Папа и мы с Мурадом могли бы так вздрючить их! – заявил Джехангир.

      – Вот, пожалуйста! А что я говорила? Разве можно было связываться с этой пьянью? Тем более с двумя сразу.

      – Двое пьяных – это два полчеловека. А я, когда рассвирепею, у меня сил прибавляется! – И на ухо ей прибавил: – А когда в запале – длины…

      – Йезад! – покраснела она.

      – Да я бы обоих уложил моим любимым приемом карате! Помнишь, как я кирпичи раскалывал?

      Конечно, помнила, хотя было это давно, еще до того, как они поженились. Однажды поздно вечером гуляли возле Висячих садов, шли мимо заброшенной строительной площадки со сторожем, дремавшим в уголке. Вдруг Йезад заметил груду кирпичей и сказал:

      – Хочешь, фокус покажу?

      Он поставил на ребро два кирпича, положил на них третий и расколол его одним ударом. Она не поверила, сказала, что он ее дурачит, наверняка выбрал треснутый кирпич.

      – О’кей, – сказал он, – выбери сама.

      Она выбрала – он и этот разбил.

      Роксана улыбнулась, вспоминая тот случай.

      – Тогда ты молодой был. Сейчас у тебя рука уже не та.

      – Достаточно твердая у меня рука, чтобы им шеи переломать!

      Мурад сказал, что никогда не видел, как папа раскалывает кирпич надвое. Джехангир потребовал, чтобы папа показал, как это делается.

      – Прямо