Русалочья заводь. Ирина Юльевна Енц

внуча, домой. Я гляжу, ты вон замерзла совсем. – Он скинул с себя пиджак и, несмотря на мои протесты, накинул его мне на плечи.

      Мы вернулись домой. Но я не пошла сразу в свою комнату. Все равно сна не было ни в одном глазу. Взяла шаль и вышла на крыльцо. Ночь уже царствовала вовсю, разговаривая и перешептываясь с тополями и со старой яблоней голосами цикад и ночных птиц, делясь с деревьями своими тайнами. А тополя чуть слышно шелестели удивленно листвой, внимая Великой Сказочнице. Я сидела, наслаждаясь ночью, слушала реку и думала об отце, которого почти не помнила. Душу заполняла какая-то щемящая тоска. То ли по ушедшему детству, то ли в предчувствии чего-то неведомого и потому пугающего.

      Глава 10

      На следующее утро я проснулась только с одной мыслью: надо найти эту самую бабу Фешу-Федосию. И расспросить ее как следует про эту бусину и про слова, что она мне сказала. Не давали они мне покоя.

      Через час я уже шагала к магазину с решительностью кавалерийской атаки. Надежда наверняка знает, где живет знахарка. По раннему времени в магазине никого не было. Надька сидела за прилавком и рассматривала с интересом какой-то довольно потрепанный журнал. Завидев меня, она радостно встрепенулась и стала мне под нос совать глянцевые страницы.

      – Вот, полюбуйся! Мода у них такая! Да разве ж такое платье на меня налезет. Это ж добрая половина тела неприкрытой останется! – в голосе слышалось неподдельное возмущение современной модой.

      Я было хотела отмахнуться от помятых разноцветных страничек. Но Надежда с упорством, достойным лучшего применения, продолжала мне тыкать в нос затрепанные листы журнала. Волей-неволей мне пришлось посмотреть на то, что так возмутило подругу. На картинке была изображена длинноногая худющая девица, замотанная в кусок блестящей ткани. Я была вынуждена согласиться с Надькой, что большая половина того, что у приличной женщины должно было быть прикрыто, у девицы выставлялось на всеобщее обозрение. Я мысленно представила Надьку в этаком наряде и чуть не расхохоталась в голос. Да, картина рисовалась весьма забавная. Данного количества ткани Надьке не хватило бы, чтобы обернуть даже одну ногу.

      Подруга ждала, что я разделю с ней ее негодование. Я не стала рушить ее надежд и сокрушенно закачала головой, пряча улыбку. Но от бдительного Надькиного взора моя радость не укрылась.

      – Ну, и чего ты лыбишься?! Тьфу ты! Ведь срам один! И как такое только печатают, прости господи! – и она грозно посмотрела на меня. Как будто я была редактором этого журнала.

      – Так не смотри. Кто ж тебя заставляет? – попыталась я стереть улыбку со своего лица. – Вон «Работницу» читай или журнал «Здоровье». Там о правильном питании много пишут. А тебе это полезно будет.

      Вот это я зря сказала. Надька кинула журнал на прилавок и, прищурив один глаз, пошла на меня в атаку.

      – Ты что же хочешь сказать?! Что я неправильно питаюсь, что ли? Нет, ты говори, говори, коли уж начала!

      Я замахала на нее руками в притворном испуге.

      – Что ты?! Что ты?! Я же этого не сказала! Правильно