Философия языка. Учебное пособие. С. А. Песина

при исследовании языковой системы противоречие. С одной стороны, она является субъективным проявлением (языковые системы отдельных индивидов), а с другой стороны, под языком подразумевается нечто, имеющее социальную ценность. Его концепция, предполагающая признание триединства «речевая деятельность – языковая система – языковой материал», существенно отличается от триады, предложенной Ф. де Соссюром. Речь идет о признании объективности существования «языковой системы» в «языковом материале», который понимается Л.В. Щербой как совокупность всего говоримого и понимаемого в определенной конкретной обстановке в ту или иную эпоху жизни данной общественной группы или в индивидуальных языковых системах. Речевая деятельность, по мнению Л.В. Щербы, также является и языковым материалом, она несет в себе изменение языковой системы. Причем наиболее общей категорией является речевая деятельность, включающая процессы говорения и понимания, в то время как языковая система – это нечто, что объективно заложено в данном языковом материале и что проявляется в индивидуальных речевых системах, возникающих под влиянием этого языкового материала [Щерба 1974: 26–27]. Важным в данной концепции является указание на взаимодействие и взаимопроникновение общего и индивидуального. К сожалению, невозможно увидеть полную картину представлений автора по данной проблеме, поскольку в своих работах Л.В. Щерба не останавливается подробно на вопросах о влиянии языкового материала на языковую систему и о соотношении в ней индивидуального и социального.

      Некоторые исследователи понимают язык как потенциальное явление, которое содержится в сознании людей в виде усвоенного с детства умения говорить, а также понимать передаваемые с помощью речи мысли и чувства других людей. Речь является конкретной реализацией, осуществлением этой потенции, превращением умения говорить в само говорение или материальным воплощением этого умения [Общее языкознание 1983: 142–143].

      И.А. Смирницкий справедливо указывает на неправомерность отождествления знания языка с собственно языком, объективно существующим в речи, но ошибочно, с нашей точки зрения, полагает, что язык полностью представлен и существует в речи и что реальная звуковая материя речи принадлежит языку [Смирницкий 1956].

      По нашему мнению, язык и речь являются, несомненно, взаимосвязанными, но не в полной мере тождественными сущностями. Язык можно рассматривать как систему приобретения, трансформации и хранения социально закрепленных знаков. Овладение языком требует полного набора базовых исходных когнитивных умений перцепции, категоризации, памяти, понимания отношений, решения проблем и т. д. В таком понимании система языка отлична от речевого феномена. Но как только языковой знак начинает использоваться в речи (устной или письменной), он становится равным речи. Язык как система проявляется в индивидуальных речевых организациях в зависимости от тезауруса языковой личности, т. е. речь можно рассматривать как воплощение,