Русь святая – 2. Владимир of Владимир

вы Анастасия Николаевна в монастырь уйти задумали? – Опять провоцировал вдову Владимирский.

      – Месье Владимирский, у меня дети в малых летах! – Возмутилась Волина, как бы говоря, – мне их поднимать нужно.

      – Отец Арест прав, сделать человека счастливым более важно, нежели вдовья участь.

      – Появилась Глафира с подносом, на котором стоял самовар и свежевыпеченные булочки с повидлом. К Георгию Глаша не подошла, представив участь кормления своего молодого воздыхателя, своей помощнице, на самом деле куда более опытной кухарке, тридцати летней крестьянской жёнке Татьяне, лучшей стряпухи в округе. Георгий от такого поведения своей возлюбленной, видимой обиды не проявлял, быстро позавтракав удалился, но вскоре вернулся.

      – Тем временем за место Волиной и батюшки, компанию за столом, хозяину дома составляли Аким с инженером. Вернувшиеся с рыбалки гости изрядно проголодались и теперь с аппетитом наворачивали вчерашние холодные котлеты с хлебом, запивая их горячим чаем. По мимо чая рыбаки согревались ещё горячительным напитком, о чем свидетельствовал штоф водки и пару рюмок стоящих на столе. Инженер поблёскивая стёклами очков, густо намазывая хлеб маслом, с завидной настырностью гнул свою линию:

      – Нет уж, вы господин Владимирский позвольте, условия быта на цементном заводе просто не человеческие. В двадцати метровых комнатушках ютятся семьи, порой по десять человек. А за работу получают, едва концы с концами могут свести и это за десяти часовой рабочий день! – Инженер начинал распыляться: – Люди не животные, хотя и у животных бывает свой предел!

      – Тема серьёзная. Где же управляющий. – Перебил Владимирский инженера, заметив жестикуляции Георгия: – Вы господа завтракайте, а я поищу Пётра. – Наш герой поспешил к Георгию, который по заговорщически зашептал ему на ухо:

      – Владимир Владимирович, я из-за стола и скорехонько на голубятню влез, обозреваю, кругом просторы, лепота, аж душа умилилася и вдруг, снизу по течению в версте от школы, зрю белеет что-то в заводи. Я пригляделся, не иначе утопленница.

      – Ишь ты глазастый в версте разглядел.

      Захватив подзорную трубу, они направились к школе, где по лестнице забрались на крышу, а оттуда на голубятню:

      – Двоих выдержит?

      – Ещё бы, сам делал. Вон там глядите белеет. – Держась за длинный шест, на верху с перекладинами для голубей, говорил Георгий.

      Владимирский приложил к глазу подзорную трубу и стал рассматривать утёс, под которым была заводь. Снег уже хорошо подтаял, образуя на противоположном берегу приличное озерко, в котором вода прибывала с каждым днём все больше и больше. Наконец оптика ухватила белый предмет, плавающий в талой воде. Наш герой напряг зрение, перед ним была женская нижняя рубаха, плавающая на поверхности, затем он различил подол платья зацепившегося за корягу и вроде бы ногу. – Не отрываясь от трубы, Владимирский скомандовал:

      – Георгий,