Риторический практикум журналиста. Учебное пособие. Т. В. Матвеева

наблюдателя

      «Андреич! А ты видел озеро, что при въезде на участки? Да, конечно, видел! Ведь ездишь уж не первый месяц мимо. Так вот я за свою жизнь столько водки выпил!» – говорил моему отцу Николай Александрович, плотник, собиравший вместе с двумя коллегами бревенчатый дом на шести сотках садового товарищества «Звезда» в Ногинском районе Подмосковья. Впрочем, он давно уже не пил и терпеливо пережидал, когда его «сотрудники» уговаривали в обеденный перерыв поллитровку.

      Николай Александрович был трудоголик. Но замечателен он был тем, что сделал грандиозное открытие. Или, вернее, разработал теорию, которая, может быть, сродни эйнштейновской. И это я серьёзно. Как он, человек, вряд ли окончивший семилетку, дошёл до неё, – я не знаю. Через несколько лет Николай Александрович умер (сказались все же выпитые им «озёра»). Но вот уже более тридцати лет прошло, а я помню те разговоры, все эти годы помню о его теории. А разгадал Н. А. тайну времени.

      Многие ходят по краю разгадки феномена времени, но не делают того шага, который сделал он.

      Начнём с простого наблюдения. Все люди видят, замечают, чувствуют, что год от года их время жизни летит всё быстрее и быстрее. Но не могут понять, почему. И я решил, что пришла пора, наконец, рассказать о теории Н. А., когда прочитал такие рассуждения актёра и режиссёра Ролана Быкова: «Детство содержит в себе, может быть, главную тайну жизни. Вспомните своё детство: день начинается рано утром, ещё до школы было время и для приготовления уроков, если вчера не успел, или в магазин для матери сходить. Потом громадный день в школе, разделённый, как экватором, большой переменой. Потом ещё целый день после школы, целый божий день, а ещё были вечер и ночь, и тайком от матери удавалось продлить день, заглянуть в этот взрослый сумрак, услышать то, чего не позволяли, и лишь потом нырнуть в постель. А сейчас день, как очистка семечек: встал – лёг, встал – лёг – с Новым годом!»

      Проанализируем сказанное Р. Быковым так, как это делал Николай Александрович. Допустим, что Быков вспоминает себя в десять лет. Займёмся расчётами. Десять лет – это 10×365 дней (для простоты не будем учитывать, что среди годов есть високосные). Допустим, что писал это Быков тогда, когда ему было шестьдесят лет, то есть возраст его был 60×365 дней. Что такое один день для подростка? Это 1/(10×365) часть его жизни. А для шестидесятилетнего? Это 1/(60×365) часть. Таким образом, элементарные расчёты показывают, что один день ребёнка по отношению к одному дню взрослого равен шести. День десятилетнего ребёнка представляется ему в шесть раз длиннее, чем шестидесятилетнему человеку. У десятилетнего человека время течёт в шесть раз медленнее, чем у шестидесятилетнего. Поэтому-то Быков, будучи школьником, так много успевал за один день. И поэтому же во взрослом возрасте день для него стал «как очистка семечек: встал – лёг, встал – лёг – с Новым годом!». Но не «детство содержит в себе… главную тайну жизни», а память о нём даёт возможность постижения тайны времени.

      В теории относительности Эйнштейна большое значение имеет скорость наблюдателя относительно наблюдаемого явления. Но Эйнштейн не сделал вывода,