Секс в СССР, или Веселая жизнь. Юрий Поляков

девушку, сообщил я.

      – А именно?

      – Во-первых, почему все платят взносы с одинаковой и очень маленькой суммы?

      – Зарплата у нас такая – с гулькин… сами понимаете…

      – Но ведь они снимаются в кино, выступают, подрабатывают…

      – Так это же халтура, а не работа.

      – В уставе написано: взносы платят со всех видов дохода.

      – Вы бухгалтер?

      – Нет, я писатель.

      – Странно.

      – Во-вторых, почему все подписи подделаны?

      – Как это – подделаны?

      – Вот, пожалуйста!

      Она достала из сумки простенькие учительские очки, надела, посмотрела в ведомости, сняла и спрятала:

      – Вот сука!

      – Кто?

      – Не важно.

      – А теперь скажите, сколько у вас комсомольцев?

      – Не помню. Я на съемках была. Может, новых взяли. А что случилось?

      – У вас по сверке одно количество, а по ведомостям на пять человек меньше.

      – И что теперь?

      – Думаю, вас вызовут на бюро. Очень много нарушений.

      – Вот тварь!

      – Кто?

      – Малюшкина.

      – Та, которая яд вам подсыпала?

      – Она, сволочь! Заместительница. Клялась: все будет тип-топ. Обещала ведомости в порядок привести. Привела! И что теперь?

      – Думаю, выговор.

      – Плохо.

      – Уж чего хорошего!

      – Хуже, чем вы думаете. Меня за «Музыку судьбы» обещали на премию Ленинского комсомола двинуть. Ну, теперь Здоба на мне оттопчется!

      – Кто?

      – Худрук.

      – Хреново.

      – Выпить бы, но все уже закрыто. Разве в Дом кино подскочить? Вы на машине?

      – Нет, в ремонте, – соврал я. – До ЦДЛ пять минут пешком.

      – Там жуткий администратор. Коротышка. Никого не пускает.

      – Семен Аркадьевич? Пу-устит.

      – Ну, да, ты же писатель! – Она с интересом посмотрела на меня. – Пошли, что ли! Тебя как зовут-то?

      – Егор, можно – Жора…

      – Ясно: он же Гоша, он же Гога, он же Гера… Хорошее у тебя имя!

      У выхода жадно курила одна из бессловесных монашек в головном уборе, похожем на взлетающую белую голубку. Увидев нас, актриса нахмурилась:

      – Ты же сказала, подождешь меня!

      – Вик, прости, тут ко мне из райкома пришли. – Лета смущенно кивнула на меня.

      – Ах, из райкома! – Монашка с интересом подняла на меня крупные карие глаза. – Тогда другое дело!

      – Полуяков, – представился я.

      – Полу… что?

      – Фамилия у него такая, – объяснила Лета. – Зовут – Егор.

      – Виктория Неверова! – Христова невеста глубоко поклонилась, скрывая ухмылку.

      – Додик не звонил? – спросила Гаврилова.

      – Нет.

      – Ну, пока, до завтра, Викусь. – Подруги поцеловались щеками, чтобы не испачкать друг друга в помаде.

      – Может, с собой ее возьмем? – тихо предложил я.

      – Вику-то?

      – Ну, да…

      – Понравилась?

      – Нет,