Горький шоколад. Инна Набокова

по локоть рукавами. Серые джинсы и кроссовки выдавали в нем еще совсем юношескую натуру. Он видимо из тех, кто не принимает растущие цифры в паспорте, а доверяет возрасту своей души.

      И тут я поймала себя на мысли, что пялюсь на Антонио! С улыбкой на лице! На Антонио? Этот парень не сказал мне ни одного хорошего слова за два месяца, пока я здесь работаю. Пора притормозить. Я отвела взгляд от окна и поковыряла кусочек курицы, вазюкая им в соусе.

      Но когда через несколько секунд снова подняла глаза, Антонио уже нигде не было.

      *************************************************************************

      Я вернулась домой немного позже обычного и застала Питера среди стопок ветхих газет. Он старательно складывал их, перевязывая бечевкой.

      – Так кем, говоришь, ты работаешь? – Пошутила я.

      – Ха-ха. – Устало протянул Питер, завязывая над газетами свой любимы «пиратский узел», который откуда-то научился искусно завязывать еще в детстве.

      – А я теперь в должности управляющего. Ненадолго. Пока хозяйка в отъезде. Поэтому буду уходить намного раньше, возвращаться позже.

      Я открыла холодильник и достала бутылку молока. Заправила кофеварку, не забыв добавить щепотку соли к молотому кофе, потому что она придает нежность напитку и избавляет его от кислинки, которая мне никогда не нравилась. Затем взбила молоко и влила его в кофе. Питер наконец закончил разбирать корреспонденцию и шумно выдохнул.

      – Чуть не забыл! У меня есть новости! – Он оживился.

      Я села на стул, подогнув ноги, держа в руках чашку кофе и, подложив под локоть мягкую подушку. Я всегда так делала, хоть все вокруг, включая Питера, считали это странным.

      – Какие новости?

      – Фамилия Гончаров тебе о чем-нибудь говорит? – Питер хитро прищурился.

      У меня бешено заколотилось сердце. Мы с Питом не раз подслушивали разговоры взрослых на улице. Гончаров даже собственной персоной приезжал к нам. Я запомнила его, как упитанного мужчину лет сорока пяти с очень грозным взглядом, практически совсем отсутствующими волосами на голове и родинкой в уголке левого глаза.

      Я совсем забыла про него! Когда я взяла бумаги из больницы о том, что у мамы была амнезия, совершенно не вспомнила, что можно было просто поговорить с Гончаровым.

      Но если местонахождение мамы мне уже известно, зачем мне он нужен? Моя главная проблема- это неспособность собраться духом и просто поговорить с ней в один прекрасный день. Иначе это будет продолжаться вечно.

      Но ведь Питеру я, разумеется не сказала, что работаю у мамы. Теперь брат будет отчаянно пытаться найти ее. Хорошо. Главное я смогу, если вдруг что, скорректировать его поиски, направив мысли в нужное русло. Придется подыграть.

      – Помню. Это тот следователь. – Я кивнула и отпила глоток обжигающего напитка.

      – Более того, я уже достал его номер телефона и связался с ним. Угадай где он сейчас проживает? – Питер хмыкнул, давая понять, что вопрос риторический. – Завтра у нас встреча!

      Тыквенная запеканка