Евгений вновь, но не Онегин. Евгений Корюкин

осени всегда последний,

      Созревший, семя выдает,

      И вырастает в свой черед

      Потомство вкусное, но бредни,

      Какие может ум рождать

      Незрелый, с чем употреблять?

      XI

      Кто с юных лет был равнодушен

      К тому, что книгой мы зовём,

      И лишь природе был послушен

      В несложном естестве своём;

      И не тревожило чьи чувства

      Ничуть высокое искусство;

      Кто мир на ощупь познавал,

      И о духовном не алкал;

      Чья лишь раз в год на флюорограмме

      Душа «высокая» видна

      И обреченно стеснена

      Грудною клетки бренной рамой, –

      Тот жизнь познал, как агроном

      В колхозном поле чернозём.

      XII

      Герой наш числился студентом

      В одном из ВУЗов городских,

      Готовясь стать «ингредиентом»

      В салате пресном «молодых

      Специалистов» – так их праздно

      Звал даже неуч самый разный.

      А был студентом он тогда,

      В восьмидесятые года…

      Иных уж нет, кто ухмылялся

      В Эпоху Пышных Похорон[5],

      Когда раз в год со всех сторон

      Марш невеселый раздавался.

      О, смертен каждый человек –

      Пусть он по должности генсек!

      XIII

      Тогда довольно было сложно

      Понять кто прав, кто виноват.

      Но как всегда благонадежно –

      Когда все, думая, молчат!

      Кто был гоним за убежденья,

      Достоин ныне уваженья;

      Кто бился с «внутренним врагом»,

      Всплыл «перестроечным» дер…м.

      Гнездо ли лучше иль скворечник,

      Змеиный яд или елей?

      Что хуже: диссидент-еврей

      Иль все же русский КГБ-ешник?

      Того, кто был в догадках смел,

      Тогда ждал правильный удел.

      XIV

      Всё, чем «по праву» мы владели,

      Уж в Лету кануло давно,

      Но дух «согбенный» в «новом» теле

      Живет во всяком все равно.

      Исчезнут сотни поколений,

      Пока души российской гений

      Прозреет и снесет на склад

      Патриархальный свой уклад.

      Хотя уж стало силлогизмом,

      Что Мы – ни Запад, ни Восток –

      Культур непримиримых сток,

      Очередным покрытый «измом».

      Мы – коммунальный коридор –

      Со всех сторон и крик, и сор.

      XV

      Учила Партия в те годы

      Без пива Родину любить,

      Но жаждал «патриот» свободы

      Его космополитом пить.

      Да пятилеток век ударный,

      Вкус пиву придавал кошмарный!

      Тому причиной – ерунда –

      Водопроводная вода…

      Менталитет наш нерадивый!

      Ну, как найти хотя б одну

      На карте мира нам страну,

      Где так кощунственно бы к пиву

      Мог относиться круглый год

      Его пить любящий народ?

      XVI

      Представить можно ли шотландца,

      Который виски б разбавлял,

      Или

5

Эпоха Пышных Похорон – так иронично в народе назывался период, когда вскоре один за другим ушли из жизни Генеральные секретари ЦК КПСС Леонид Брежнев, Юрий Андропов и Константин Черненко.