Сад нашей памяти. Мэри Эллен Тейлор

впечатлением от оранжереи изнутри был ее запах. Насыщенный, землистый, зловонный дух напоминал запах овощей, сильно перележавших в холодильнике. Влажный кисловато-затхлый воздух казался почти удушающим.

      Тут же ее взгляд устремился в центр бывшего зимнего сада, где стоял давно замерший фонтан – точно часовой, наблюдающий за доверенной ему территорией. Все три яруса фонтана заполнила грязь, в которой давно пустили корни сорные травы.

      Вокруг бороздчатого основания фонтана была выложена «в елочку» широкая, на половину оранжереи, кирпичная площадка, тоже уже порядком заросшая мхом. В некогда плодородной земле по краю площадки сидели давно переросшие растения, одичавшие до полной неузнаваемости. Вдоль стены зимнего сада тянулась наверх, к свету, туго перекрутившая свои лианы жимолость.

      Келси с Сэйджем пробрались внутрь теплицы, оба привлеченные новыми запахами. Сэйдж тут же задрал лапу и демонстративно пометил территорию. Келси последовала его примеру.

      Коултон хотел было их отловить и выдворить наружу, однако Элайна его остановила:

      – Не беспокойся, все нормально. Они ведь тоже члены семьи.

      – Мне тут нравится, – сказала Либби, вскинув взгляд к купольной кровле.

      – Это была невероятная роскошь по тем временам, – заговорила Элайна. – Моя бабушка очень любила орхидеи, и дедушка построил для нее этот зимний сад, чтобы она могла любоваться ими круглый год. Бабушка родом из Англии, и она говорила, что оранжерея эта была в точности такой, какая была у ее родителей в Лондоне. Она разрушилась вместе с родительским домом во время бомбежки.

      Коултон между тем подошел к одной из стеклянных панелей и внимательно оглядел идущую по диагонали трещину.

      – Знаете, Элайна, – молвил он, – а вы могли бы даже сколотить небольшое состояние, демонтировав это сооружение и продав все до последнего фрагмента какому-нибудь обществу спасения архитектуры. Очень качественная конструкция.

      – Мы уже это обсуждали, – возразила Элайна. – Я хочу восстановить оранжерею. Сделать ее такой, какой она была когда-то.

      – На это потребуются месяцы.

      – И деньги. Я имею представление, во что все это выльется. – Элайна провела кончиками пальцев по краю чаши фонтана. – Я так подозреваю, что трубы, по которым сюда подавалась вода, тоже нуждаются в ремонте?

      – Да, – кивнул Коултон. – Вода сюда шла самотеком от колодца, что рядом с главным особняком.

      – Отличное инженерное решение, – оценила Либби.

      – Дедушка хотел для своей невесты только самого лучшего, – задумчиво сказала Элайна.

      – А каким был ваш дедушка Эдвард Картер?

      – Чрезвычайно преданным своей работе, что временами воспринималось неоднозначно.

      – Кажется, я что-то читала о нем много лет назад, – припомнила Либби.

      – Да, той публикации трудно было не заметить.

      Воздух в оранжерее казался тяжелым, причем не только от избыточной влажности – в нем царили