Ярость и рассвет. Рене Ахдие

морские волны во время шторма. В руках отец держал единственный бутон розы с почти бесцветными лепестками, лишь по краям окрашенными в светло-лиловый.

      – Где Ирса? – спросила Шахразада, уже не скрывая тревоги.

      – Дома, – грустно улыбнулся дочери Джахандар. – Я запретил идти со мной, хотя она до последнего настаивала и ярилась.

      Шахразада про себя порадовалась, что отец хотя бы в этом последовал ее желаниям, и мягко упрекнула:

      – Тебе следовало остаться с сестрой. Она нуждается в тебе. Обещай, что не покинешь ее сегодня вечером. Сделай это ради меня, баба. Как мы обсуждали. – Она протянула руку, взяла свободную ладонь Джахандара и сжала ее, пытаясь этим жестом передать свою просьбу следовать ранее оговоренному плану.

      – Я… Я не в состоянии дать подобное обещание, дитя, – прошептал отец, опустив голову. Узкие плечи вздрагивали от едва сдерживаемых рыданий. – Шахразада…

      – Будь сильным. Ради Ирсы. Не волнуйся, все будет хорошо, – произнесла девушка, стирая слезы с увядшего лица Джахандара.

      – Прости мою слабость. Одна мысль, что сегодняшний вечер может быть последним в твоей жизни…

      – Это не так. Я обязательно увижу завтрашний рассвет. Клянусь.

      Джахандар кивнул, хотя несчастное выражение его лица ничуть не изменилось, и протянул дочери не до конца распустившийся бутон розы.

      – Это последний цветок из моего сада. Пусть напоминает тебе о доме.

      Стараясь улыбкой выразить любовь и благодарность, Шахразада потянулась, чтобы принять дар, но отец остановил ее. Поняв, что он задумал, девушка начала протестовать.

      – Позволь мне сделать для тебя хотя бы это, – прервал ее Джахандар, хотя слова его звучали тихо, едва слышно.

      Он пристально всмотрелся в бутон, сведя брови и поджав губы. Одна из служанок кашлянула в кулак, другая же не отрывала взгляда от пола.

      Шахразада терпеливо ждала, понимая, что сейчас произойдет.

      Роза начала медленно распускаться. Лепестки раскрывались, будто обрели собственную жизнь от прикосновения невидимой руки. Прекрасный аромат, сладкий и идеальный, поплыл в воздухе… только чтобы спустя секунду стать дурманящим, чересчур насыщенным. Приторным. Края цветка сменили цвет с великолепного нежно-лилового на темно-ржавый в мгновение ока. После чего бутон увял и погиб.

      Джахандар с ужасом наблюдал, как ссохшиеся лепестки опадают на белый мраморный пол.

      – Я… Прости меня, дитя, – прошептал он.

      – Ничего страшного. Я никогда не забуду красоты розы. Несколько мгновений она была идеальной, баба, – заверила Шахразада, обвивая руками шею отца и притягивая его к себе. Затем тихо, чтобы услышал лишь он, добавила: – Забирай Ирсу и отправляйтесь к Тарику, как и договаривались.

      Джахандар кивнул. В его глазах снова блеснули слезы.

      – Я люблю тебя, моя прекрасная девочка.

      – И я тебя люблю. И сдержу обещания. Все обещания.

      Охваченный эмоциями, Джахандар молча смотрел на старшую дочь.

      В это мгновение снова раздался