Present continuous. Текстолёт. Часть II. Александр Николаевич Уров

в пятой.

      Берлен при этих словах вздрогнул.

      Воклевитанг был настоящим другом. В течение получаса он уничтожил в новой версии романа всех, кто хоть как-нибудь мог помешать Берлену и Линге быть вместе. Захваченный своей новой версией «Present Continuous», трудовик не замечал покрасневшего Писателя, который из последних сил сдерживал рвущийся изнутри смех. Берлен тоже улыбался и не пытался остановить друга. Но когда в новом воклевитановском финале из роддома выходила акушерка и радостно сообщала Берлену: «Поздравляю, у вас двойня, мальчик и девочка», – разразился неслыханный здесь никогда хохот. Смеялись сначала двое слушателей, потом к ним присоединился и сам рассказчик, а потом и хитрый терьер, который всё это время подслушивал, а теперь повизгивал от смеха.

      Уже прощаясь, Берлен спросил Писателя:

      – А помните, там, в больнице, ну, когда я буду умирать, но не умру, помните, вы в своём романе начали рассказывать о человеке по имени Бескрылый? Откуда он?

      – Конечно, помню, – ответил Писатель. – Я расскажу о нем всё, что знаю. Только не сейчас. Притомился немного, давай через пару страниц. И вот ещё что, – он протянул Берлену большой конверт с виниловой пластинкой, – здесь их любимая музыка. Я думаю, тебе будет интересно послушать.

      Весь обратный путь, покачиваясь в 182-м, Воклевитанг беспрерывно повторял странную фразу «помните, как я буду умирать, но не умру». И даже не заметил, как грустная проводница с красным флажком, нежно позвякивая, принесла чай Берлену в фирменном железнодорожном подстаканнике.

      «Вижу – плохо тебе», – подумала она.

      «Да, мне плохо, очень плохо», – подумал в ответ Берлен.

      Дома, отменив Воклин английский, Берлен попросил проигрыватель и закрылся в своей комнате.

      Ночь нежна

      Виниловое волшебство всегда начинается с лёгкого потрескивания иголки. Так разжигаемые в печке дрова предупреждают о скором спасительном потеплении. Предвкушение восторга плавно нарастает с обратным отсчётом флойдовского сердца, три, два, один – рванули! – гилморовские аккорды бережно окунают твою оболочку в космическую философию, наполняют её красивыми цветными смыслами. Ты медленно начинаешь понимать – здесь, на тёмной стороне Луны, действительно всё по-другому. Не так, как там, на Земле, где деньги, машины, стены. Где ты самонадеянно считал, что знаешь разницу между раем и адом. Здесь, на тёмной стороне Луны, привычное сознание расщепляется подобно легендарному лучу на тёмном конверте, и ты становишься таким же небожителем, как и эти длинноволосые боги. И ты счастлив. И ты летишь со скоростью 33 оборота в минуту, и ничего уже не может остановить твой сказочный полёт. Единственное, о чём ты жалеешь, что твоей единственной рядом нет, а ты бы так хотел, чтоб она была сейчас рядом…

      Когда прогулки влюблённого лунатика заканчиваются, счастье аккуратно возвращается на полочку. Оно здесь, оно теперь всегда с тобой, вон оно, стоит, слегка прижатое небесной лестницей. Какой лестницей? Что за странный вопрос? Ты ещё спроси, что это за дым над водой или кто это