Present continuous. Текстолёт. Часть II. Александр Николаевич Уров

дна Слепой и тихо сказал:

      – Она ушла от меня.

      Воспитание чувств

      Первые безлутные дни были тяжелыми и непонятными для Слепого. Подолгу он сидел перед окном и задумчиво смотрел на Фудзияму. Гора сочувственно склоняла покрытую снегом голову, но помочь русскому юноше ничем не могла – своих влюблённых харакирщиков хватает. Слепой переводил взгляд на знакомый халатик в горошек – «Моё любимое блюдо, – шутил он по вечерам, – это Лутэ с горошком». У кровати застыли пушистые зайцы-тапочки, преданные и брошенные прелестной хозяйкой, на тумбочке – старинный гребень, подаренный Лутэ колдуньей из «Present Continuous»… Внезапно Слепой понял, что только что произошло ещё одно важное событие: все эти вещи в комнате он отчётливо различал, не зажигая света. А ведь на улице уже достаточно сумрачно, и наступило время куриной болезни. Но, оказывается, уже не для него. Было ли это хоть каким-то утешением? Нет. Скорее всего, поводом для того, чтобы попытаться вернуть всё как было. Слепой взял аккордеон, в киоске на автобусной остановке купил бутылку портвейна и через два часа уже шёл через знакомое картофельное поле к лесному костру, с которого всё началось. Совхоза, снабжавшего картошкой столицу на протяжении многих социалистических лет, уже давно не существовало, вокруг – средневековые замки выше среднего класса. Видеокамеры на столбах хищно вцепились в подозрительную фигуру с подозрительным футляром на плече. Слепой с трудом нашёл знакомое место, вплотную окружённое высоким периметром железных заборов. Оглядевшись и осознав, что ничего у него не получится, он устало опустился на землю. «Не услышат меня ребята, – подумал он, – и Бах уже не придёт никогда. Куда ему через такие заборы, и Лутэ больше не будет, зачем ей теперь водить меня за руку через лес, которого больше нет? Зачем зрячему поводырь?»